Федор Сологуб - Том 6. Одна любовь. Небо голубое. Соборный благовест

Ревность друга победить
Знаю я простое средство.
Уж скажу я, так и быть:
Старой бабушки наследство
Не даёт мне мать носить.
Это, видишь ли, кокетство.

И надела я тайком
И цепочку, и серёжки,
Чтоб с тобой, моим дружком,
По песочной той дорожке
Тихим, тёплым вечерком
Прогуляться без оплошки.

Не люблю сеньоров я,
Их подарков мне не надо.
Рвать цветочки у ручья,
Днём пасти отцово стадо,
Ночью слушать соловья, –
Вот и вся моя отрада.

На твоих кудрях венок,
У тебя сияют взоры,
Твой пленительный рожок
Будит в рощах птичьи хоры,
Я люблю тебя, дружок, –
Так на что мне все сеньоры!»

За кустами шорох слышен.
Вышел на берег сеньор.
Губы Лизы краше вишен,
Дня светлее Лизин взор.

Поклонилась Лиза низко
И, потупившись, молчит,
А сеньор подходит близко
И пастушке говорит:

«Вижу я, стоит здесь лодка.
Ты умеешь ли гребсти?
Можешь в лодочке, красотка,
Ты меня перевезти?» –

«С позволенья вашей чести,
Я гребсти обучена».
И в ладью садятся вместе,
Он к рулю, к веслу она.

«Хороша, скажу без лести.
Как зовут тебя, мой свет?» –
«С позволенья вашей чести,
Имя мне – Елизабет». –

«Имя славное, без лести.
Кем же взято сердце в плен?» –
«С позволенья вашей чести,
Милый мой – пастух Колен». –

«Где же он? Ушёл к невесте?
Знать, ему ты не нужна». –
«С позволенья вашей чести,
Я – Коленова жена».

Стукнул он о дно ботфортом,
Слышно звякание шпор.
Наклонившися над бортом,
Призадумался сеньор.

«С позволенья вашей чести,
Я осмелюся спросить,
Мы причалим в этом месте.
Или дальше надо плыть?» –

«Погулять с тобой приятно,
Но уж вижу – ты верна,
Так вези ж меня обратно
Ты, Коленова жена».

И, прощаяся, лобзает
Лизу прямо в губы он,
И, смеяся, опускает
За её корсаж дублон.

Ещё играешь ты, ещё невеста ты.
Ты, вся в предчувствии высокого удела,
Идёшь стремительно от роковой черты,
И жажда подвига в душе твоей зардела.

Когда поля твои весна травой одела,
Ты в даль туманную стремишь свои мечты,
Спешишь, волнуешься, и мнёшь, и мнёшь цветы,
Таинственной рукой из горнего предела

Рассыпанные здесь, как дар благой тебе.
Вчера покорная медлительной судьбе,
Возмущена ты вдруг, как мощная стихия,

И чувствуешь, что вот пришла твоя пора.
И ты уже не та, какой была вчера,
Моя внезапная, нежданная Россия.

Ты слышишь гром? Склонись, не смейся
Над неожиданной грозой,
И легковерно не надейся,
Что буря мчится стороной.

Уж демон вихрей реет грозно,
Свинцовой тучей облачён,
И облака, что плыли розно,
К себе зовёт зарницей он.

Он налетит, гремя громами,
Он башни гордые снесёт,
Молниеносными очами
Твою лачугу он сожжёт.

  Зачем, скажи,
В полях, возделанных прилежно,
  Среди колосьев ржи
Везде встречаем неизбежно
  Ревнивые межи?

Одно и то же солнце греет
Тебя, суровая земля,
Один и тот же труд лелеет
Твои широкие поля.

Но злая зависть учредила,
Во славу алчности и лжи,
Неодолимые межи
Везде, где ты, земля, взрастила
Хотя единый колос ржи.

  Под остриями
  Вражеских пик
  Светик убитый,
Светик убитый поник.

  Миленький мальчик
  Маленький мой,
  Ты не вернёшься,
Ты не вернёшься домой.

  Били, стреляли, –
  Ты не бежал,
  Ты на дороге,
Ты на дороге лежал.

  Конь офицера
  Вражеских сил
  Прямо на сердце,
Прямо на сердце ступил.

  Миленький мальчик
  Маленький мой,
  Ты не вернёшься,
Ты не вернёшься домой.

Давно в степи блуждая дикой,
Вдали от шумного жилья,
Внезапно благовест великий,
Соборный звон услышал я.

Охвачен трепетным смятеньем,
Забывши тесный мой шалаш,
Спешу к проснувшимся селеньям,
Твержу: «Товарищи, я – ваш!»