Максимилиан Волошин: Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926

Да будет горсть полна,
Рука щедра в размахе
И крепок сеятель!
Благослови посев свой, Иисусе!

Из крови, пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений –
Возникнет праведная Русь.

Я за нее за всю молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.

И скуден, и неукрашен
  Мой древний град
В венце генуэзских башен,
  В тени аркад;
Среди иссякших фонтанов,
  Хранящих герб
То дожей, то крымских ханов –
  Звезду и серп;
Под сенью тощих акаций
  И тополей,
Средь пыльных галлюцинаций
  Седых камней,
В стенах церквей и мечетей
  Давно храня
Глухой перегар столетий
  И вкус огня;
А в складках холмов охряных –
  Великий сон:
Могильники безымянных
  Степных племен;
А дальше – зыбь горизонта
  И пенный вал
Негостеприимного Понта
  У желтых скал.

Войны, мятежей, свободы
  Дул ураган;
В сраженьях гибли народы
  Далеких стран;
Шатался и пал великий
  Имперский столп;
Росли, приближаясь, клики
  Взметенных толп;
Суда бороздили воды,
  И борт о борт
Заржавленные пароходы
  Врывались в порт;
На берег сбегали люди,
  Был слышен треск
Винтовок и гул орудий,
  И крик, и плеск,
Выламывали ворота,
  Вели сквозь строй,
Расстреливали кого-то
  Перед зарей.

Блуждая по перекресткам,
  Я жил и гас
В безумьи и в блеске жестком
  Враждебных глаз;
Их горечь, их злость, их муку,
  Их гнев, их страсть,
И каждый курок, и руку
  Хотел заклясть.
Мой город, залитый кровью
  Внезапных битв,
Покрыть своею любовью,
  Кольцом молитв,
Собрать тоску и огонь их
  И вознести
На распростертых ладонях:
  Пойми… прости!

Бог наш есть огнь поядающий. Твари
Явлен был свет на реке на Ховаре.
В буре клубящейся двигался он –
Облак, несомый верховными силами –
Четверорукими, шестерокрылыми,
С бычьими, птичьими и человечьими,
Львиными ликами с разных сторон.
Видом они точно угли горящие,
Ноги прямые и медью блестящие,
Лики, как свет раскаленных лампад,
И вопиющие, и говорящие,
И воззывающе к Господу: «Свят!
Свят! Вседержитель!» А около разные,
Цветом похожи на камень топаз,
Вихри и диски, колеса алмазные,
Дымные ободы, полные глаз.
А над животными – легкими сводами –
Крылья, простертые в высоту,
Схожие шумом с гудящими водами,
Переполняющими пустоту.
Выше же вышних, над сводом всемирным,
Тонким и синим повитым огнем,
В радужной славе, на троне сапфирном,
Огненный облик, гремящий, как гром.
Был я покрыт налетевшей грозою,
Бурею крыльев и вихрем колес.
Ветр меня поднял с земли и вознес…
Был ко мне голос:
        «Иди предо Мною –
В землю Мою, возвестить ей позор!
Перед лицом Моим – ветер пустыни,
А по стопам Моим – язва и мор!
Буду судиться с тобою Я ныне.

Мать родила тебя ночью в полях,
Пуп не обрезала и не омыла,
И не осолила и не повила,
Бросила дочь на попрание в прах…
Я ж тебе молвил: живи во кровях!
Выросла смуглой и стройной, как колос,
Грудь поднялась, закурчавился волос,
И округлился, как чаша, живот…
Время любви твоей было… И вот
В полдень лежала ты в поле нагая,
И проходил и увидел тебя Я,
Край моих риз над тобою простер,
Обнял, омыл твою кровь, и с тех пор
Я сочетался с рабою Моею.
Дал тебе плат, кисею на лицо,
Перстни для рук, ожерелье на шею,
На уши серьги, в ноздри кольцо,
Пояс, запястья, венец драгоценный
И покрывала из тканей сквозных…
Стала краса твоя совершенной
В великолепных уборах Моих.
Хлебом пшеничным, елеем и медом
Я ль не вскормил тебя щедрой рукой?
Дальним известна ты стала народам
Необычайною красотой.
Но, упоенная славой и властью,
Стала мечтать о красивых мужах
И распалялась нечистою страстью
К изображениям на стенах.
Между соседей рождая усобья,
Стала распутной – ловка и хитра,
Ты сотворяла мужские подобья –
Знаки из золота и серебра.
Строила вышки, скликала прохожих
И блудодеяла с ними на ложах,
На перекрестках путей и дорог,
Ноги раскидывала перед ними,
Каждый, придя, оголить тебя мог
И насладиться сосцами твоими.
Буду судиться с тобой до конца:
Гнев изолью, истощу свою ярость,
Семя сотру, прокляну твою старость,
От Моего не укрыться лица!
Всех созову, что блудили с тобою,
Платье сорву и оставлю нагою,
И обнажу перед всеми твой срам,
Темя обрею; связавши ремнями,
В руки любовников прежних предам,
Пусть тебя бьют, побивают камнями,
Хлещут бичами нечистую плоть,
Станешь бесплодной и стоптанной нивой…
Ибо любима любовью ревнивой –
Так говорю тебе Я – твой Господь!»