Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

Ага! я Бог но с топором!!

Ну ладно! прочь из этих мест.
Какой позор!
Я больше тут не буду повторяться.
Мерзавцы! Вызвали меня!
Светлейшего и мудрого как чорт.
Судить какого-то Обернибесова и Ваню Щепкина.
Эх тети! Куда уж вам!

bonjour!

Я так ужасно торопилась
что даже юбку порвала.

Катенька! скажите мне на милость
откуда здесь у вас на кофточке трава.

Соринка выпала из глазу.

Я не видал еще ни разу
таких зеленых попереч.

Вон пастушок идет по реч.

Но вы прелестная кокотка
передо мной чуть-чуть коротка.

Не говорите глупости. Я млею
и целоваться не умею.

Ого стоп стоп, не уходите.

и не жардар пр пр.

Чего это вы тут друг друга обнимаете?

Я вся в слезах.
Он так нахален
и так безумен как свинья.

Позвольте я пробовал на искренних струнах…

Довольно!
Мне ложь противна!
Лети откуда прилетел!
Мы с Катей по-другому обойдемся.

На крыше ходит кот.
Он мясо нюхает в амбаре
идет в катушку. Я смотрю
килями жерла. Дороден мир!
Ликуй черкешенка! Сверкает.
Базиль повойники несет
то кучер сани запрягая
шумит в убогие уста.
А я владыка над Москвою
Марию в кухне целовал
ложился в ямочки с тоскою
и руки в мыльницу совал.
Она умрет. Я сверху вижу
вонзаю ножик под бока.
Я в колыбель бросаю лыжу,
еще холодную пока.
Она поет: Кирилл Давыдыч
ну обернись еще разок.
А я подумал: это чудо
и повернулся как зрачок
Князь Мещерский
Улетаю под небесья
Катя сумочкой наши
и поклон ему отвеся
мне любовную пиши.

Мой жених меня бросает
он другую полюбил
я приду к тебе босая
только б ты его убил.

Я как птица над горою
говорю тебе: блесни.
видишь холодно, закрой
двери настежь и усни.

Закатилася гора.
Катя поздно. Спать пора.

Да. Лучше не смотреть.
Ну что это за люди?
Я создал их в поспешности.
Теперь я понял.
Когда я проходил с улыбкой по Пассажу
мне вдруг мелькнула мысль:
«верно ты меня Мария позабыла».
Но тут же спохватился
и вынув папиросу закурил.
«Не может быть, — сказала казначейша,
не в наше время забывать его».
Тогда пробило десять вечера.
Я посмотрел в чуланчик.
А там Мария волосы плетет
и называет Бога: «мой хороший»
и на меня глядит как зверь.
Я понял — это хитрость небольшая
потом сказал: «Бог это я,
а ты Мария дитя бесславное.» Казалось,
она молчит. Но это ложь.
Она тихонько попадала
в бездонный город Петербург.
И взоры нежные кидала
и улыбалась наверху
а я стоял как на помостах
трубил в подкову горячо
потом совсем по-детски просто
я целовал ее плечо:
она визжала и косилась
мне ночью кораблем приснилась
и я схватив железный меч
рубил сырую мачту с плеч.

Ох и время. Все клопы
баня грязна. Я брезглив
лучше в море окунусь
ноги потные заголив.
Не спасет меня мундир
буйной молодости сувенир
женских ласок покоритель
царской милости свидетель.

Ты смешон и старомоден
рассуждаешь невпопад
ручеек из самовара
принимаешь за водопад.
Ты возьми с меня пример
я среди житейских волн
стал хороший землемер
и работаю как вол.
Жизнь полная труда
мне приятна и мила
так и ты иди туда
куда всех революция привела.