Всеволод Рождественский - Стихотворения

Скорбь колышущимся огнем
Подымается в сердце моем,
И умру я, оставив стихи
Лишь для тех, кто поймет их потом.

Кто несчастней меня живет?
Пусть услышит меня народ.
Кому нужно слово мое,
Тот его пускай и возьмет.

Что мне пользы, коль вызовет стих
Восхищенье судей тупых?
Пусть уж лучше найдется одна,
Кто поймет смысл мечтаний моих!

Много вас, но не каждый казах
Разобраться способен в стихах,
Ни познаний у вас, ни ума —
Вам волками бы рыскать в степях.

Вы сердца не хотите раскрыть,
Слухом стих не привыкли ловить,
И лишь поверху ум ваш скользит…
Что ж впустую мне вам говорить!

О порыв души огневой,
Твой отточен и меток луч,
Словно молния перед грозой,
Что прорвалась из черных туч.
О язык мой, о пыл стихов,
Непонятен ты для глупцов!

Дерзновенных помыслов пыл
Превратил мой язык в копье,
Чтоб в бою он сил не щадил
И явил искусство свое.
Но по-прежнему спит народ,
И ничто его не проймет.

Слово, понятое умом,
Ускользает, как звук пустой,
Но по жилам течет огнем,
Коль берешь его всей душой.
Люди учат, поют мой стих,
Но он темен еще для них.

На ее щеке девичьей темной родинки пятно,
Каплей амбры на горящем угле кажется оно.

В сердце милой вызвал жалость я жемчужною слезой;
Я — купец, и наживаюсь я на жемчуге давно.

Шах на пиршестве печали — кровью плачу, желт лицом,—
Так из кубка золотого каплет красное вино.

Сердце просит подаянья уст твоих, но ты скупа.
Почему хотя б надеждой жить сейчас мне не дано!

Приходи, я буду прахом, попираемым тобой;
Вся душа полна страданья, тело муками полно.

Уничтожь в своем сознанье бытие, небытие:
Быть — не быть за гранью жизни — ах, не всё ли нам равно!

Навои! Ужель пророком пьяной музыки ты стал?
Музыкант, играй на лютне! Виночерпий, лей вино!

Вдохновение в час ночной
В нас стихов пробуждает рой,

Окрыленный мечтой поэт
Пишет, пишет, забыв весь свет,

И газелей тех красота
Переходит из уст в уста.

Девы, вспыхнувшие, как тюльпан,
Над газелями клонят стан,

У старух по морщинам щек
Слез-жемчужин бежит поток.

Вдохновенная вязь стихов
Всем мила испокон веков.

Мудр визирь, но от всех невзгод
Как ему оградить народ?

Был просторен султана дом,
Мрамор пола покрыт ковром,

И в цветных узорах ковра
Света с тенью слилась игра.

Ослепляют взор их цвета,
Сердце радует красота.

Сколько здесь ковров дорогих,
Чьи же ноги целуют их?

Чьи мечты в их узор легли?
Руки чьи их соткать могли?

Сквозь решеток резной узор
Виден сад и обширный двор,

На дворец, ослепивший глаз,
Смотрит солнце — небес алмаз.

Расцветает фруктовый сад,
Свеж и чист тополей наряд,

Нежно дышит вокруг весна,
Дань с поэтов берет она.

Один есть в мире уголок,
Ты и любовь и счастье мог —
Редчайший дар — в нем обрести
На жизненном своем пути.

То сердце матери. Оно
Всегдашней верности полно,
Оно и в радости с тобой,
И в дни, объятые тоской.

Когда людей коварство, ложь
Во всех делах ты их прочтешь,
Узнаешь ненависть к себе,
Презрение к твоей судьбе, —

Лишь сердце матери тебя
Поймет, печалясь и скорбя,
И на груди ее родной
Ты сердце облегчишь слезой.

Друзей, что потеряла я,
Вернуть мне может жизнь моя.
Но сердце матери одно —
Его вернуть не суждено…

Песни — это слезы сердца,
Слезы тайные души.
Боль ли в сумраке ненастья,
Дуновение ли счастья
Всколыхнет ручей в тиши,—