Борис Чичибабин - Собрание стихотворений

Его щеки почернели от огня.
Он отступником слывет у разночинца.
Только что ему мальчишья болтовня?
А с Россией и в земле не разлучиться.

Не сойтись огню с волной, а сердцу с разумом,
и душа не разбежится в темноте ж, —
но проглянет из божницы Стенькой Разиным
притворившийся смирением мятеж.

Вдруг почудится из будущего зов.
Ночь — в глаза ему, в лицо ему — метелица,
и не слышно за бураном голосов,
на какие было б можно понадеяться.

Все осталось. Ничего не зажило.
Вечно видит он, глаза свои расширя,
снег, да нары, да железо… Тяжело
достается Достоевскому Россия.

Зачем про веселье узнал я,
коль ужас мой ум холодит?
Поэты уходят в изгнанье,
а с нами одни холуи.

О, как нам жилось и бродилось
под русским снежком по зиме…
Смешная девчонка Правдивость,
ты есть ли еще на земле?

Да разве расскажет писатель
про тайны лукавых кулис,
что кесари наши пузаты
и главный их козырь — корысть?

Висит календарь наш без мая,
у кисти безумны мазки,
и девочки глушат, и смалят,
и кроют беду по-мужски.

На женщину, как на зарю, я
молился сто весен назад,
а нынче смотрю, озоруя,
на ножки твои да на зад.

Ворожит ли стая воронья,
пороша ль метет на душе, —
художник бежит от здоровья,
от нежности и кутежей.

При жизни сто раз умиравший,
он слышит шаги за спиной:
то снова наводит мурашки
жестокости взор жестяной.

Теперь не в ходу озорные, —
кому отливать перепуг,
когда Пастернака зарыли
и скоро помрет Эренбург?

Бродяга и шут из Ламанчи,
кто нес на мече доброту,
все ребра о жизнь изломавши,
дал дуба и где-то протух…

Немея от нынешних бедствий
и в бегстве от будущих битв,
кому ж быть в ответе за век свой?

А надо ж кому-нибудь быть…

Одолевали водоливы.
Им лист печатный маловат.
Еще туда-сюда вдали бы,
а то под ухом норовят.

А правда не была криклива,
у правды — скромное жилье,
но вся земля ее прикрыла,
и все услышали ее.

ЛЕШКЕ ПУГАЧЕВУ {67} 67 Лешке Пугачеву («Обставляешь логово?..»). Печ. по: М60. С. 120. Леонид (Леша) Пугачев (1927–1987) — друг Ч. (см. «Сонеты к картинкам»). …ведаем, что творим. — Аллюзия к словам Христа, произнесенным незадолго до казни: «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят» (Лук. 23: 34).

Обставляешь логово?
Тычешь в нос отцовством?
А ведь дело плохо —
жизнь не вытанцовывается.

Не вытанцовывается — ну и черт с ней!
Было бы живо искусство,
а чарку водки и коркой черствой,
как выяснилось, можно закусывать.

Люблю тебя, черта русского,
за то, что рожден шальным,
хоть и по разным руслам
мы плещем и шумим.

Тебе ль беду не каркали
скупые куркули? —
Не ставь души на карту.
Маститых не хули!

Нынче время тусклое,
паче для артистов:
упекут в кутузку,
«пальчики» оттиснув.

Замурзанные музы
на сцену волокут
героев кукурузы,
вождей по молоку.

Хочешь приятно
пожить-позабавиться?
Исполнись, приятель,
гражданского пафоса!

Ты им на это смачно
и весело ответил:
— Мечта у нас, как мачта,
подставлена под ветер.

А не лучше, парень,
взять и удавиться,
чем со сцены шпарить
из передовицы?

Все надо делать вкусно,
рискованно и зычно.
Кто создан для искусства —
тот язва и язычник.

Что диспуты, что деспоты
опухшим и шалавым,
коль из того же теста мы,
что Пушкин и Шаляпин?