Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

У них от зноя огрубели стебли,
Перевились в колючие жгуты,
Но, венчики пахучие колебля,
Цвели все лето нежные цветы.

Когда бы сердце впрямь окаменело
Среди боев без края и числа,
Моя любовь, которой нет предела,
Цветами бы на камне расцвела.

То утро поднялось в горячей крови
и в огне,
И враг перешел рубежи на тяжелой броне.

И голос отчизны на битву, на подвиг
призвал.
И громом железным откликнулся тотчас
Урал:

— Вставайте, немедля коней оседлайте,
башкиры,—
Кровавое облако над горизонтами мира!

И триста башкиров в башкирском ауле
одном
На триста коней молчаливо уселись
верхом.

Горячие искры рассыпались из-под подков,
При хмуром прощанье отцы не склоняли
голов.

И девушки не убеждали, что нет их верней,
Лишь в лоб на прощанье поцеловали коней.

И матери не проливали на проводах слез…
Так — знают повсюду — издревле у нас
повелось:

Чтоб славным джигитам в священном бою
не мешать,
Не надо слезами их воинский путь
орошать.

И если джигита погубит военный огонь,
Вернется обратно к домашним
приученный конь.

А конь упадет, неприятельской пулей
убитый,
Вернется в аул непомеркшая слава
джигита.

Немало прибавилось у матерей седины…
Всех было нас триста — в ауле одном
рождены,

Но в дверь постучаться к родным
не пришлось половине —
В братской могиле лежат они ныне.

О них благодарная память не забывает…
(Пропавшие без вести — их среди нас
не бывает.)

У меня будет сорок неоконченных дел
В ту минуту, когда побледнею, как мел.

Как из мира уйти, не окончив дела,
Если солнце в зените и дружба светла?

Пусть друзья соберутся ко мне,
как сейчас,
Пусть я буду капризным —
единственный раз.

Прикажу, чтоб туда, где курган в облаках,
Не вели, не везли, а несли на руках.

Чтоб сказали друзья, выбиваясь из сил:
— Ничего, он ведь горы при жизни носил!

А теперь он ослаб, дел по горло вокруг,
Так пускай наши руки почувствует друг.

Он хотел, чтобы в эту минуту без слез
Мы смотрели, как солнце в зенит
поднялось.

И, промолвив: — Неправда, что мир
опустел,—
Понесли его сорок неоконченных дел.

Цвет горя черен, черен, как земля,
Приходит, наши волосы беля.

Земля, она сама черным-черна,
Но белизну цветов поит она.

Коль одного тебя гнетет беда,
Не говори, что вся земля седа.

В дороге — ноги. В песне — думы…
Хочешь,
Прислушайся!.. Я по земле иду.
И днем — по солнцу, и по звездам — ночью
Свой путь определяю на ходу.

Обжег в пути мне губы встречный ветер,
И пыль годов я в волосах ношу.
В дверь постучав, вхожу в дома
под вечер,
В сердца стучу — и дальше ухожу.

Но только тучи рано или поздно
Закроют солнце в серый день тоски,
И слепнут звезды,
Слепнут даже звезды,
И в мгле вселенской не видать ни зги…

Когда кусок пути, что мне назначен,
Тот, что зовется жизнью, прохожу,
В глаза людей, как в звезды, я гляжу
И слышу: так держать, и не иначе!..

И в ясный день, и вечером морозным,
Чернее сумрак или зной лютей,
Я путь определяю не по звездам,
А — как по звездам — по глазам людей,
По радостным, печальным и серьезным…
Гляжу в глаза, чтобы с пути не сбиться,
Чтоб в песне не солгать, не ошибиться.

По Белой, басистым и гордым,
Смешной пароходик чадит.
В лаптях,
В тюбетейке потертой
На палубе мальчик сидит.

Куда он — с тряпичной котомкой?
К чему направляет свой путь?
Лишь берега дымная кромка
Да Белой молочная муть

Вдали. И на воду большую
Глядит он и все не поймет:
— Совсем неподвижно сижу я,
А круча, а берег плывет!..