Василий Пушкин - Поэты 1790–1810-х годов

Оттоле росс, злодеям страшен,
Покоит сушу и моря;
Изрядством всяким преукрашен,
Чтит сердцем бога и царя;
На глас царя, на глас России,
Пойдет один противу царств;
Пред ним — ничто навет коварств,
Ничто воюющи стихии,
Ничто зияющий хаос,
Ничто и тартар возбешенный;
Хоть мир падется сокрушенный,
Бесстрашен разразится росс.

О росс, народ благословенный!
Геройством, благостью души
Единственный во всей вселенной!
Мои моления внуши:
Пробавь любить честные нравы
И веру праотцев своих!
Будь в истине ревнитель их!
Отвергни чуждых стран отравы,
Почти богатый свой язык,
Пылай к царю, Христу господню:
Будь росс! — преможешь преисподню
И вечно будешь ты велик.

Уже сияющий златого дня родитель,
Великий царь светил и света предводитель,
По зимним небесам свершив свой краткий путь,
В чертоги запада укрылся отдохнуть.
И се! одевшись тьмой, Ночь хмурая, немая,
Вздыханиям моим о свете не внимая,
Сквозь окна кажет мне насупленный свой зрак
И в храмину мою вселяет черный мрак.
Услужливый Хохлов [148] Слуга мой. ударил сталью в камень:
Заискрился огонь, от искр родился пламень,
Приемлет в пищу воск и мне в ночную тень,
Как солнце новое, блестящий вводит день.
Сияет на столе сосуд из меди чистой,
И в нем шумит, кипит Невы ручей сребристый;
В скуделях непростых древес китайских цвет
(Которым лечится и лакомится свет)
Готов утешить вкус и дышит ароматом;
В прозрачнейшем стекле, сверкая ярким златом,
Целебный крепостью, отрадный лозный плод
Воздержности сулит прибавить к жизни год;
Гордится белизной пшеницы тук приятный,
Любимейшая снедь природы неразвратной;
В себе и вне себя я ощущаю мир,
И вдруг в моих стенах благоухает пир.
О присные мои! которых всесодетель
Призвал распространять в России добродетель,
Воспитывать птенцов полночного Орла,
Блюсти от внешнего и внутреннего зла,
Учить их ревновать великих душ примеру,
Вливать в их нежну грудь бесстрашие и веру, —
Вы много, много раз являли мне любовь,
Стекитеся ко мне — и днесь явите вновь,
Почтите своего усердного клеврета.
Меж вами живучи, не знаю я навета,
Не знаю я досад, не знаю я тревог;
И в мнениях своих хотя кажуся строг,
Но дух мой полон к вам любви нелицемерной,
И сердце прыгает от радости чрезмерной,
Что всех вокруг себя увижу скоро вас,
Услышу, сладкий мне, гортани вашей глас.
Придите, сокрушим тиранский скипетр Скуки,
Соединим сердца, соединяя руки,
Дадим течение рассудку своему
И будем братия и други по всему.
Как пчелы из цветов сосут прелестну сладость,
Так мы от дружества почерпнем мудрость, радость;
Гнушаясь хитрости и вежливых коварств,
Прогоним от себя язы́ки чуждых царств,
Но с русской простотой своим родимым словом
Беседовать начнем о старом и о новом.
Друг другу подтвердим, что истый русский дух,
Как огнь у нас в груди, не токмо не потух,
Но пламенем горит. — Чтоб предков наших тени
Не плакались на нас, не делали нам пени,
Напротив бы, еще исполнились отрад,
Россиян видя в нас, себя достойных чад,
В любви к отечеству им, сильным, равномочных.
Явимся полны свойств невинных, непорочных,
Чтоб отрок девственный от наших всех речей
Ни разу не склонил к земле своих очей.
Судьею чувств и слов возьмем стыдливость строгу.
Начатки наших дум предложим в жертву богу,
От тварей научась, колико благ творец,
Дадим ему хвалу от радостных сердец;
Возлюбим чистоту и таинства закона,
С восторгом ощутим, как в пениях Сиона
Дух божий разливал живительный свой жар;
Признаем, что пред сим — ничто природный дар,
Дар оный выспренний, которым, как перуны,
Из тьмы язычества гремят нам лирны струны.
Прилепимся душой к писаниям святым
И сердцем огненным, и разумом простым
Восхвалим святость их и веру нашу праву;
Она являет нам всю творческую славу,
Как солнце, как земля, как звезды, как моря,
Она есть дело рук небесного царя,
Достойна требовать от смертных всех покорства.
В законе утвердясь, коснемся стихотворства:
Богато сладостьми и пользами оно,
Над всеми тварями господствует равно.
Так солнце, шествуя по выспреннему своду,
И красит и живит всю зримую природу.
Искусство славное! тобою человек,
Забвения избыв, красуется вовек;
От пагубных страстей ты защищаешь младость,
И пения твои приносят старцам радость,
Но ведай — и смирись: тебе послушных нет!
Ты можешь восхищать, но не исправить свет.