Ирина Горюнова - Улыбка Хатшепсут

Жасминовый чай с лепестками снежными
Пью торопливо глотками небрежными,
Пью, наслаждаясь его обжиганием
Так же, как пью твоих глаз обещания —
Нетерпеливо, взахлеб, трепетанием,
Тела томлением и ожиданием,
Веточкой сакуры к солнца лучу
Я прикоснуться губами хочу.

Я возрожденная вновь Ева —
Томима искусом познанья,
И обнаженность злую нерва
Приму себе, как воздаянье
Грехов моих, твоих, потомков,
Что, проклиная нас с котомкой
По миру Идут, словно жид,
И черт им в спину ворожит.

Не свастикой, но коловратом
Перерождений бесконечность
Прозревая,
Ты постигаешь новою утратой
Себя, свою невечность,
Что пугает
Не смертностью, а новым
Возрожденьем…
Опять пути таинственные руны,
Что рвут наискось толики
Мгновений,
Доводят смехом адским до
Безумья…
Пути к Валгалле – хохма
Фаз смещенных,
И тишина в ответ на все молитвы,
Что обреченных лохов
Заманила…

Те дома, которые сносят,
Вызывают болезненный интерес прохожих:
А что там? А на что это похоже?
А что сейчас там происходит?
А как умирают эманации
Чьей-то радости, чьего-то горя?
Прохожие занимаются мастурбацией,
Дорожки вокруг развалин торят.

Свисает со стен кожура обоев,
Дверца шкафа выглядывает из окна,
Спрашивают: «Когда же нас упокоят?
Когда доскребутся до самого дна?»
И так уже вывернули наизнанку —
Все нервы исхлёстаны, обнажены,
Издёвкой нечаянному подранку
Пороки общества отражены.

Такие места надо окружать забором
Высоким, бетонным, перевитым колючкой,
Включать музыку громкую впору,
Чтобы не слышать, как его мучают.
Прохожий, не стоит с любопытством алчным,
Глядеть на муки агонии дома,
Считай часы свои потраченные —
В конце ждет тебя та же кома.

Я камень в центре бытия,
Что брошен скучною рукою,
И на изломе жития
Волною хлынувшею смоет,
И без следа уйду на дно,
Не трепеща, одним мгновеньем…
Мелькнет, как парус, кимоно
И станет облаком забвенья.

Совпаденье паденья,
Что творит фуэте…
Совмещенье паренья
Назло маете,
Той, что цветом маренго
Исколола глаза,
И танцует фламенко
На излёте слеза…

В мире иллюзий как Чарли Чаплин,
Будешь ты немо играть и плакать,
Жестом смешным отпуская душу,
Образ живой создавать и рушить.
Запах иллюзий и булок сдобных
Мир заменил на поиск утробных —
Вкус кока-колы, шары попкорна
Соединились жвачкой вздорной.
Плакать в кино уж давно не модно,
Душу закрой на висячий замок.
Можешь внутри ты сиять свободно,
Только об этом смотри – молчок!

Играть на смерть… рулетка… выпал
Еще один последний шанс,
И круговерть… пометка… выпил
Цикуты чьей-то декаданс.
Играть в спектакле мизансцены,
Не превращая в пошлый фарс,
И реплики продать по ценам
Измены. Созданный альянс
Распался, шариком рулетки
Пропрыгав: красное, зеро,
И на одежде, как пайетки,
Рубины крови. Болеро
Играло, убыстряя ритмы,
Азартней, выше, вот сейчас…
А ты вдруг взял и просто вышел
На жизнь, на день или на час…

Перезвоном последним трамвая
Я ловлю уходящие звуки,
Не ищу я небесного рая,
Не ропщу на безделье и скуку —
Я иду в засыпающих улицах,
Отражаясь мерцанием луж,
Небо тучами плачет и хмурится,
Отмываясь от мартовских стуж.
Я иду в одуряющем мае,
Согреваясь любовью твоей,
И, как сердце замерзшего Кая,
Оживаю для сказки своей.

Я люблю тебя, как любят дети сладкое
И, как мать – рождённое дитя,
Любят, как любовники украдкою,
Как сверчок, что крылышком светя,
Дарит свет на миг своей любимой,
Как цветок касание пчелы
Любит, отдавая дань наивно
Той, чьи ласки светлые милы.
Я люблю тебя, как верующий Бога,
Как Иуду возлюбил Христос
И свою распятую дорогу,
Даже крест, что на Голгофу нес.
Я люблю душой своей неистовой,
Для меня нет граней и границ
И в глазах порочно-аметистовых
Ты увидишь всполохи зарниц,
Там твое лишь будет отражение,