Елена Безрукова - Книга ветра

Тревога, патока подкожная,
Густая кровь за поворот
Реки – я верю в невозможное!
Река захлёстывает рот,
В её разладе тело корчится,
И плыть – как петь за упокой:
Ещё чуть-чуть – и жизнь закончится,
Ещё чуть-чуть – и жить захочется,
Пропащей, смертной, хоть какой…
Побереги меня внезапною
Пунктирной мыслью обо мне
Не в тишине под ряской затхлою,
А в этой страшной глубине,
Где голоса, как нитки, порваны,
Где кости выгнуты в упор,
Где пузырьки птенцами чёрными
Срываются с подводных гор…

Дай сбыться всему, что нависло
Над кромкой усталой земли!
Вон сходятся буквы и числа
В грозящей грозою дали —

Всё то, что мы скудно делили,
Всё то, что хотели спасти,
От взмаха мятущейся пыли
Рванёт по свинцовой степи,

Как чёрный табун сумасшедший
От сна предрассветных оков
Несётся на волю поспешно
Сквозь кольца широких зрачков.

Ты слышишь их бег в своём теле.
Ты знаешь какой-то запрет,
Чтоб кони прорваться успели
На белый, мерцающий свет…

Проснуться б, разбить о ресницы!
Да их ворожба не даёт.
Их пенная шкура дымится,
И гневные ноздри вот-вот…

И веет бедовым поверьем
Их запах – как близость поры
Оставить открытыми двери
И слить воедино миры…

Если загадывать – то ливень густой в окно,
Мокрые ветки – русалочьи косы, руки…
Мысль – это брод не за реку, а на дно,
И если она спасенье – то лишь от скуки.

Как голова одуванчика, но глупей,
Лампа фонарная – всё-то кивнуть боится.
Улица голубятен без голубей,
Узкая и прогорклая, как больница…

Брось врачевание, в белом не мельтеши,
Капельнице не стать никогда веной.
Что ни чужой – все к тебе, да на дно души,
Словно другого места нет во вселенной.

Думаешь, там хорошо? Кто тебе сказал? —
Пыльный чулан, сырость по стенам плачет…
Ну, в лучшем случае – смытый дождём вокзал,
Где мокрый тополь беглую птицу прячет…

Медленные ночи расставаний.
Чёрные от света фонари.
Я больна тенями и словами,
Точно плод с распадом изнутри.

Косточка, подточенная смертью,
В мякоти, как точка на мольберте,
Ты – начало, семечко, зерно.
Ты полна надеждой осторожной,
Потому что всё ещё возможно,
И ещё ничто не решено…

Ветер, превращающийся в камень,
Я ловлю наивными руками
Ниточку безумья твоего.
Мы искали радости на свете,
А уйдём, как выросшие дети,
В мир, где не изменишь ничего.

Господи, сколько назначено
Горя, любви и души!
Светом нездешним оплачено
Предначертание жить.

Воздух вдыхая, подраненный
Неразделённой весной,
Всё принимаю заранее,
Что ты задумал со мной.

За дерзновенье довериться
Вещей печали твоей
Жизнь никогда не изменится
На подражание ей.

Строки бедою горячечной
Рушатся между висков.
Сколько души нерастраченной!
Вот и неси высоко.

Где россыпью дома,
Машины и собаки,
И булки голубей,
И семечки с руки, —
Там лестница висит,
Незримая для всяких,
Кого маршрутки ждут,
И служба, и долги.

Ступеньку улови,
Как подбираешь ноту,
Чтоб спеть всего себя,
Не допуская лжи.
И точно тёплый мёд
Закладывая в соту,
В один воздушный шаг
Весь замысел вложи.

А дальше поспешай,
Как воробьишка, прытко —
Ведь лестница летит,
Ведь лестница плывёт.
А хочется узнать,
Чем кончится попытка,
К чему прикреплены
Верёвочки её.

А дальше, дальше что?
Раскачивает ветер
Верёвочную ось
Всей музыки моей.
Два мига, два шажка —
И краешек засветит!..

Но чем взрослее я,
Тем лестница
длинней…

Я просыпаюсь. Я схожу с ума.
Ночь так напряжена: шепни – и рухнет!
И остро дышит первая зима
В открытой наспех форточке на кухне.