Марина Семченко - Век женщины

А утром, с первыми лучами,
Шепните ей под бой часов:
Ах, все, что снится нам ночами,
кончается в конце концов.
Благодарите сны, малышка!

Она не спросит ни о чем…
Ее сундук с тяжелой крышкой
Хранит хрустальный башмачок.

Я хочу задать смешной вопрос —
хотя знаю, что получу смешной ответ.
И я задаю его, несмотря на предчувствия:
«У тебя есть любимая женщина?»

Ты хитро прищуриваешься,
завариваешь крепкий чай,
затягиваешься сигаретой,
молчишь…
А потом спрашиваешь:
«А как ты думаешь?»

А я – я знаю, как я ХОЧУ думать.
И поэтому не отвечаю.
А если и думаю – так про то,
что ты задаешь
ОЧЕНЬ СМЕШНЫЕ ВОПРОСЫ.

На ТВОЕМ месте
Я БЫ МЕНЯ ПОЦЕЛОВАЛА!

Сначала устала – была одна.
Потом устала – работа трудна.
Потом устала – была не вольна…
Потом устала – была больна.
Потом устала – Ему не нужна.

Совсем устала.
И ее – НЕ СТАЛО…

Цепочка тайн твоих отныне —
во мне. И жизнь моя теперь —
кольцо сомнений, и потерь,
кольцо греховное уныний,
нанизанные друг на друга…

Жизнь – без начала и конца…
И – свет любимого лица
в средине замкнутого круга…

Уголек в костре кокетлив —
вспыхивает девушкой…
Постелю на землю ветви —
не до форсу, где уж там…

Привалюсь к сосне шершавой —
скрипнет ствол пружинистый.
Может, ты присядешь справа?
Или слева? Вынес ты

из костра в руках бездонных
искры-звезды-точечки…
Мы катаем на ладонях
клубеньки картошечьи…

Ну, что у нас сегодня? Водевиль?
Комедия нелепых положений?
Где глицерин – для слёз, где для сожженья —
афиш обрывки, мебельный утиль?

Ну, что у нас? Трагедия опять?
Где чашка с чаем (это чаша с ядом)?
Колье (стекляшки) где-то было рядом…
Так… брови удивленно приподнять…

Ну, что в репертуаре? Погасил
помощник режиссера свет в гримерной.
Где рампа – там любая роль бесспорна.
А вот себя опять сыграть нет сил…

Плеснуло красным – как ожгло…
Бокал твой дернулся на ножке
неубедительной и зло
задел лежащий рядом нож.. Кем

был ты так сильно раздражен,
чем раздасадован до нерва?
Я режу персик тем ножом:
вот отвалился ломтик первый,

вот рядом лег еще кольцом…
А винное пятно (цвет сердца)
вдруг глянуло твоим лицом
с промокшего враз полотенца…

А был ли мальчик? Тот смешной задира,
с которым я песочницу делила?
И лишь любви моей шальная сила
спасла матроски честь – о, нет, мундира! —

под бдительными взглядами старушек
от имени его вручила Вале
соседской свой совок. Ей не давали
как пришлой, новенькой, своих игрушек…

А был ли мальчик? На контрольной шепот:
он попросил решить ему задачу
по алгебре. И я решаю, плачу —
от жалости к нему (любовный опыт!)

На первом курсе я подстригла юбку
до самых до рискованных пределов —