Ольга Романова - Знаки равенства

Чтоб ее простить, надо вырасти.
Чаем угостить вместо сырости.
Медом напоить сладким, приторным,
Чтобы было всё с корнем вырвано.

Обметать, подшить, обработать срез,
Чтобы дальше жить только с ней вразрез.
Под ногами чтоб боль не путалась,
Коль придет озноб, чтоб укуталась.

Боль фатальная, нежеланная,
Как брутальная баба пьяная.
Замотается в бархат импортный
Заикается, сделав выводы.

Только мимо путь, мимо истины,
Можно утонуть в смысле жизненном.
Можно забрести не в ту сторону,
Но делить грехи нужно поровну,
И корить себя только поделом,
И казнить других только за столом.

Боль фатальная, тьма разлучная,
Боль хрустальная, точно штучная.
Проскочившая мимо выстрелом,
Чтоб ее убить, надо выстрадать,

Мертвые листья, мертвые улицы
Это не снится, это забудется.
Мертвые реки льдом укрываются
Мертвые веки не улыбаются.

Мертвые сказки пеплом заброшены
В ритмах рязанских, в туфлях изношенных.
В незабываемых фильмах о вечном,
Сброшены фильтры, ушли в бесконечное.

Мертвые танцы не в моде нечаянно,
Мертвые пальцы не знают отчаяния.
В душах живых неживые проклятия,
В мире глухих так опасны объятия.

Лица слепые с посмертными масками,
Слезы скупые с китайскими глазками.
И в погребальном последнем пристанище
В мире реальном почти загнивающем.

Мертвые будни без времени, спящие,
Мертвые люди как-будто пропащие.
Не пропустившие мертвого завтрака
И не достигшие трупного запаха.

Мертвые листья, мертвые улицы
Это не снится, это забудется.
Мертвые реки льдом укрываются
Мертвые веки не улыбаются.

Обнуляю ненужное, лишнее,
Даты, лица, пустые слова.
Ничего не должно быть личного,
Даже память должна быть мертва.

Обнуляю закрытые выпады,
Полоумные выкрики вслед.
Обнулять, значит делать выводы,
Если падать, то падать вверх.

Обнуляю проделки скучные,
Недалекие парадигмы.
Обнуляю вас, невезучие
И бесснежные, теплые зимы.

Обнуляю слова анонимные,
Бесполезные, безопасные.
Обнуляю глаза ревнивые
И поступки нелепые, грязные.

Обнуляю звонки рассветные,
Непокорные и корявые.
Обнуляю марши победные
И пустые вёдра, дырявые.

Обнуляю речи плешивые,
И колонны протестов суточных.
Обнуляю счастье фальшивое,
На пути ином, промежуточном.

Обнуляю ненужное, лишнее,
Даты, лица, пустые слова.
Ничего не должно быть личного,
Даже память должна быть мертва.

Пропадая опять в океанах далеких,
Островах одиноких, печальных.
Забирают в свой скарб наши сны и пороки,
И вчерашнее всуе оставив.
Отпускают грехи небеса по утрам,
Криком чаек и шепотом волн.
Благодарность выносим надежным ветрам
В этом мире, почти не живом.
Словно галстуки, ржавые крылья висят,
Их узлом не завяжешь крестовым.
Неизвестных планет пройден малый парад
И священная дремлет корова.
Не успеют обнять и простятся едва,
Только память, листая в обрывках.
Эта истина будет некстати мертва,
Как некстати слепая улыбка.
Не успеют раздать должникам их долги,
Всем сестрам по серьгам и их братьям.
И наточат до блеска коллеги клыки
И заключат в слепые объятия.

Заскучал нечаянно вечер,
Зачитался рваной газетой.
Он давно тоской обеспечен
И одной в ладони монетой.

Заскулил отчаянно, робко,
И луной с досады прикрылся.
Так завыл печально, негромко,
Как дудук и в пляску пустился.

Зарыдал, забылся, зашкалил,
И глаза его потускнели.
Начал пить большими глотками,
Как больной лекарство в постели.

Захмелел, закрылся руками,
Не впуская в себя пространство.
Вечер был почти под ногами
И ушел в небесное царство.

Там купаясь в радости светлой
Днем и ночью вечер резвится.
Он не верит больше приметам
Никому он больше не снится.

Беги на встречу, скачи галопом
Не растворился вечер на дорогах.
Не растворилась вечность сигаретой
И длится бесконечность эта.