Ольга Романова - В механике небесной атмосферы

Мы не забыли ваши подвиги СВЯТЫЕ,
Алёши, Саши, Вани, Николаи.
И Память, как подруга нам – живая…
Мы не забудем подвиги СВЯТЫЕ.

Читая письмецо в конверте тёртом,
Читая похоронку через год…
Мой дед погиб в году сорок четвёртом.
…Будет веками длиться этот год.

Парализованы слова,
И неподвижны параллели.
Небес прозрачна синева,
И листья кленов облетели.

Не дышит память и не ждет
Признаний прежних и глубоких.
И ожидание плывет,
В неясном, призрачном потоке.

Не предрекая суеты,
И не предсказывая смерти.
Там предрассветные цветы
Засушены в пустом конверте.

В реальной заповеди дня,
В забытой плоскости полета.
Не успеваем изменять
Себе и бешеным высотам.

Не успевая день прожить,
Мы в рукава его запрячем.
Всё время в прошлое спешим,
Украдкой спим и молча плачем.

Боимся растерять слова,
И рук любимых неизбежность,
Но помним лишь едва, едва
Сбежавшую с рассветом нежность.

И не готовую придти,
Вернуться, бросив предрассудки.
Лишь возвращаются дожди,
Между снегами в промежутке.

Парализованы слова,
И неподвижны параллели.
Небес прозрачна синева,
И листья кленов облетели.

Луком жареным запахло в подворотне,
В этот вечер поцарапанный, субботний.
В этом воздухе испачканном свободой,
Ходим, бродим мы по днищу парохода.

Флага нет, нет капитана, нет команды,
Мы давно на этом днище арестанты.
В трюме сыро, и тоскливо, неуютно,
И на камбузе уныло и безлюдно.

Мачта рухнула вчера после обстрела,
Отдала свои швартовые за дело.
При размахе парохода в мертвой качке,
Трапы смыло, и ушла команда в спячку.

Нет команды, кто же будет бросать якорь,
Кто помолится, какой уездный дьякон.
Окропит наш путь святой водой озерной,
На душе, чтоб было тихо и покорно.

Луком жареным не пахнет в подворотне,
В этот вечер поцарапанный, субботний.
В этом воздухе испачканном свободой,
Ходим, бродим мы по днищу парохода.

Если случайно наткнешься на утро,
В руки положишь уставшее солнце.
Манит тебя оно сна перламутром,
И, отражаясь в дырявом колодце,

Светит и греет, играя лучами,
Красками всеми, рисуя проспекты.
И улыбается солнце печально,
Пишет письмо тебе в сером конверте.

Если случайно наткнешься на утро,
Праздником будет ушедшее время.
Ты это помнишь, но в памяти мутно,
Треская в печке, сгорают поленья.

Если случайно наткнешься на ветер,
Он направляет тебя на голгофу.
Он как приятель спокоен и светел,
Даже предложит тебе чашку кофе.

Если случайно наткнешься на счастье,
Не обознаешься, не пройдешь мимо.
И не уменьшишь значение в пространстве,
Значит, ты будешь, ты будешь любимой.

Если случайно наткнешься на песню,
Спетую в поле тремя камышами,
Встретится ночью в дороге кудесник,
Лишь бы кудеснику не помешали.

Если случайно наткнешься на время,
Выбрось часы, не считая минуты.
Там незнакомое, странное племя,
Там времена нескончаемой смуты.

Если случайно наткнешься на вечность,
Не спотыкайся о музыку прозы.
Только она в наших снах безупречна,
Вечность нам вытрет застывшие слезы.

Если случайно наткнешься на утро,
В руки положишь уставшее солнце.
Манит тебя оно сна перламутром,
И, отражаясь в дырявом колодце,

Светит и греет, играя лучами,
Красками всеми, рисуя проспекты.
И улыбается солнце печально,
Пишет письмо тебе в сером конверте.

В моих песках исхоженных тобой.
В твоих словах, несказанных сегодня.
В твоих глазах небесно голубой,
Цвет неба, раздают с дождем на полдник.

В луне пластмассовой огромный взгляд,
Как-будто ожидая возвращенья,
Снует туда обратно листопад
И просит у судьбы твоей прощенья.

В твоей разлуке, резвой и шальной,
Подвыпившей, качающейся бричкой.
Зажженной, но едва горевшей спичкой,
Не пахло летом, веяло весной.