Андрей Шлапак - Записки таксиста

– Это подстава! Мне нужно позвонить дяде.

– Вы думаете – это дядя решил с вами пошутить, подложив пистолет в багажник? – язвил неугомонный Казаков. – Помимо пистолета у меня имеется свидетельское показание, что вас 29 июля в 23:00 видели в Цюрупинском лесу в районе, где были найдены труппы и где по заключению экспертов МЧС и был совершён поджог. Помимо всего этого ваши люди Алескер Джафаров и Сафалан Аббасов уезжали с оптового рынка в Великих Копанях на грузовике, который впоследствии был найден сгоревшим в лесу. В компании Егора Панфилова владельца сгоревшего ДАФа и Сергея Соборного. И в завершении у меня имеется семь заявлений от предпринимателей области о том, что вы Азим Ханукович обманным путём завладели их имуществом.

Азим ещё никогда не был в столь дурацком положении. Ему просто не хотелось верить в реальность происходящего. Он и подумать не мог, что фортуна может быть столь беспардонна к нему, поставив в весьма неудобную позу со всеми вытекающими из этого непристойностями. Его дядя, который был всегда рядом и в любой момент готов был прийти на помощь, вдруг оказался недосягаем.

В последнее время у дяди было хлопот невпроворот. На Центральный рынок постоянно наезжали «донецкие» и ему стоило не малых усилий, чтобы не выпустить бразды правления из своих рук. Бритоголовые братки в сопровождении сотрудников охранных фирм, пытались установить свои порядки на рынке. Захватывали помещения администрации, начинали требовать дань с торгующих, якобы, для донецких авторитетов. Всё чаще приходилось делать вылазки в Киев и тревожить нужных людей, что отнимала, немало времени и сил. Когда дядя находился в Киеве, за рынком присматривал Азим, но когда его закрыли, Центральный осиротел. «Донецких» рук дело, – было подумал Азим, пытаясь понять суть происходящего. – Начали с меня, а там, гляди, и до дяди доберутся».

– Напрасно вы упираетесь, Ханукович, – не унимался Казаков. – Жернова правосудия не таких, как вы, в муку превращали. Ваше дело на контроле у Премьер-министра и Министра МВД, которым, как и мне хочется узнать, кто этот негодяй, который не людей не щадит, не флору, не фауну.

– Ты мне, мусор, за беспредел ответишь! – не выдержав, закричал Азим.

– Ну, во-первых, такого рода восклицательные предложения я слышу регулярно, поэтому уж давно не включаюсь. Во-вторых, ваш любимый дядюшка покруче моего беспредельщик будет. У вас есть лишь одна возможность избежать постоянной тюремной прописки – чистосердечное признание. Суд учтёт…

– Да не будет суда! Не будет! Это я тебе говорю Азим Юсуфов! Ты на кого замахнулся коротышка?!

– Да вы вроде, Азим Ханукович, пониже моего будете, – заметил майор.

Азим действительно был не высок ростом, но, тем не менее, в полной мере соответствовал поговорке: «Мал клоп, да ванюч».

– Вы не горячитесь, Ханукович. Ладно, я человек привыкший, но вот в СИЗО народ другой – буйных не любят. Как бы, какая камерная неприятность с вами не случилась…

В этот самый момент неожиданно для Казаков Азим вскочил из-за стола и отвесил ему с правой хук, угадив прямо в нос. Удар оказался увесистым настолько, что Степаныч слетел со стула, забившись в угол. Кровь хлынула ручьём из носа майора. Мент поплыл. Азим нащупал под столом кнопку вызова и нажал её. В комнату для допросов зашёл сержант.

– Сделайте что-то с этим дерьмом! – в приказном тоне Азим кинул сержанту, небрежно махнув рукой в сторону Казакова.

Судя по ошарашенным глазам сержанта, сложившаяся ситуация была для него явно нестандартной. Быстро придя в себя, сержант позвал старших, после чего увёл Азима Юсуфова в камеру, а над Степанычем принялись хлопотать прапорщик и младший лейтенант из оперчасти СИЗО.

«Лексус» Прохора подкатил к элитной кофейне «Дон Марко», где его уже ожидал Казаков. Кофейня располагалась на центральном проспекте города, проспекте Ушакова в квартале от железнодорожного вокзала. Данное заведение стало излюбленным местом для встреч парней «при делах».

– Кто это тебя, Степаныч, так припечатал? – поинтересовался, помешивая свой кофе, Прохор, любуясь при этом сломанным фиолетовым носом мента, небрежно заклеенным лейкопластырем.

– Да, Азим – сука! – возмутился тот.

– Ну, оно и понятно. На ровном месте – вышак, – колко заметил Прохор, положив на стол конверт.

– Что это? – поинтересовался Казаков, с опаской оглядываясь по сторонам.

– Деньги на накладные расходы. Да не бойся ты. Бери. Я тебе поверил, а тебе слабо? – молвил Прохор, глядя пристально в глаза менту, в то время как Степаныч отведя свой взор и включив «третий глаз» мониторил пространство, пытаясь найти, чей-то корявый следящий взгляд. По сути, встречи в непринуждённой обстановке за чашечкой кофе, с местным уголовным авторитетом по прозвищу Прохор, которые в последнее время стали регулярными, уже были компрометирующими для майора УБОПа, не говоря о «подарке» в конверте. В сложившейся ситуации жадность Казакова положила на лопатки его страх. Призовой фонд был велик. Игра стоила свеч.