Виктор Кузьменко - Редкая работа

Ветви развесила
Калина-ягода.
Ох, как невесело
Перебирать года.

Перебирать, рядить,
Что не случилося.
Была пора любить,
Да не любилося.

Пора любить прошла —
Не попрощалася.
Всю грудь печаль прожгла
Та, что осталася.

Осталась навсегда
В ладошке горкою
Калина-ягода.
Ну что ж ты… горькая?

Широка река, да не глубока,
На крутом яру тишина в бору.
Помяни меня на закате дня
И забудь навек поутру.

Солона слеза помутит глаза,
Да не навсегда, говорят, беда.
Не бурлив поток, а к годку годок
Подмывает берег вода.

Отпоёт к утру соловей в бору,
Отгудит молва, опадёт трава.
И найдёт покой в стороне чужой
Буйная моя голова.

Сердце пересиль – брось кольцо в ковыль.
Тонкой юбки край не подшить впотай.
Собери венок, опусти в поток
И себя свободной считай.

Эта осень, словно книга
В желто-красном переплёте,
Птиц горластых вереницы
Собирает в перелёты.
Я листаю эту книгу
За страницею страницу,
И дождливыми ночами,
Хоть убей, опять не спится.

Это глупость, это нервы…
Дня вчерашнего заботы
Проступают от чего-то
На лице холодным потом.
Во дворе опавших листьев
Ветер карусель вращает.
В дни, забытые как будто,
Память снова возвращает.

Нет, не ветер – это время,
Отражаясь в стеклах буден,
Рвет забвенья паутину,
Ударяя в звонкий бубен.
И не листья в небе кружат —
Наших встреч случайных даты.
В том, что дождь стучит по крышам,
Мы с тобою виноваты.

Что осталось в этой жизни —
В небе узенькая просинь
Да поблекшие страницы,
Так похожие на осень.
Запоздалых обещаний
Горечь давит в горле комом.
Дни, в которых мы когда-то
Были, кажется, знакомы.

К вечеру тени гуще и глуше.
Краски тускнеют, их трудно понять.
Буду, зажмурясь, мелодии слушать
Те, что прибой напоёт мне опять.

Где-то цикада подхватит чуть слышно,
Грустную ноту вплетая в мотив.
Даже дыхание кажется лишним
В песне, что слушаем я и залив.

Кто сочинил эти чудные звуки,
Влажным дыханьем наполнив закат?
Кто подарил эти сладкие муки?
Я никогда не верну их назад.

Я никогда не вернусь в этот вечер,
К морю, поющему мне обо мне.
Только душе, обретающей вечность,
Будет что вспомнить одной в вышине.

С утра и до утра холодные ветра осенние.
Я в листья облечён и так же обречён,
И нет уже ни в чём спасения.
Хочу ли, не хочу, но по ветру лечу в забвение.
И, в сущности, пустяк, что вышло всё не так
И вечность чуть длинней мгновения.

Ах, как заманчив путь пройти сквозь это «чуть»
Над пропастью.
Нарушив рубежи, ворваться в миражи
И написать: «Я жил», – прописью.
Что свято, что грешно – не каждому дано выяснить.
Как листьям на лету, познавшим высоту,
Последнюю черту не вычислить.

Желанья и мечты наивны и пусты, попросту.
Как в облака ни рвись, тебя не примет высь,
Когда растратил жизнь попусту.
И всё же мы летим, хоть миг не обратим листьями.
И под ноги ложась, затоптанные в грязь,
Останемся навек чистыми.

Просто вечер летний был,
Просто месяц в небе плыл,
Зацветала под окном морковь.
Ты, как будто невзначай,
Позвала меня на чай.
Тут, откуда ни возьмись, любовь.

Пар над чашкой невесом.
Неужели всё не сон?
Нет ни мыслей, ни желаний, ни слов.
Взгляд скользит по потолкам,
Подступает дрожь к рукам.
Без тебя нам было проще, любовь.

Бьются мошки о стекло,
Остывает дня тепло.
Как противно пахнет эта морковь!
Ты вздыхаешь в тишине,
Нам не быть наедине
До тех пор, покуда с нами любовь.

Опрометчиво порой
Называем жизнь игрой,
А поняв, что всё не так, хмурим бровь.
Если вздор и ерунда
Нами правят иногда,
Говорим: тому виной любовь.

Так хорошо могло бы быть нам вдвоём.
Гложет отчаянье: чай не при чём.
Планы насмарку, жизнь наперекосяк —
Ай лав ю, милый, вот так,
Ай лав, май далин, – вот так.