Литературно-художественный журнал - Этажи

А я как услышала, что я терплю, то сразу мне себя впервые жалко стало, впервые за столько дней.

Телефон же мой, без наворотов, но с тревожной кнопкой зачем-то, меня вполне устраивает.

Если нажать невзначай эту кнопку в полном автобусе, то все выскакивают от ужаса, и я могу сесть на любое место. Так что вполне себе крутой телефон.

Вот и закончилась, наконец, первая из пяти недель. Впереди два дня отдыха и абсолютного счастья. Отдыха от ежедневного спускания в ад.

Где какие-то невидимые лучи что-то с тобой делают, надеюсь, хорошее, конечно же, хорошее.

Где даже врач-радиолог какой-то инфернальный, со странным взглядом и дьявольской насмешкой в глазах.

Где очередь стала родной, и утром все говорят друг другу ЗДРАВСТВУЙТЕ, и слово это наполнено здесь особым смыслом.

А потом говорят ДО СВИДАНИЯ, и это тоже осмысленное прощание, полное надежды.

Где угасающим детям изо все сил улыбаются мама и папа, а потом папа несет ребенка на руках туда, а мама остается ждать, и улыбка стекает по ней, как воск по тающей свече…

Где столько сцен любви и преданности друг другу, так много потрясающих сцен! Такой любви и такой преданности, в чистом ее виде, без всяких примесей.

И не важна для любви этой уже внешность мужа, жены, матери, отца, какая там уже внешность… А важно только, чтобы – жили. Жил чтобы. И чтобы жила.

Потому что надо, чтобы было, кого любить. А иначе – зачем?

Я второй день подряд пью коньяк.

Еду домой, как на праздник, потому что у меня там еще полбутылки есть, армянского.

Друзья волнуются:

– Ты бы спросила у радиолога своего, можно тебе сейчас, а то смотри…

А я отвечаю, что мой радиолог не разговаривает вообще, только если спросишь, и то…

Посмотрит на тебя как-то долго, облучит взглядом и произнесет, вернее, изречет что-то типа:

– Интересный вы человек, Алла… И уходит к линейному ускорителю, белой спиной повернувшись ко мне, и рукой машет, мол, пошли, ложись. Линейно ускорять тебя буду.

Голову повернет правильно, какую-то цифру назовет медсестре, и та что-то врубает.

Про алкоголь не предупреждал, памятку не давал, так что чего там.

Но я зашла на всякий случай на форум своих собратьев и сестер по шуткам судьбы. Не могла оторваться.

Они там все пишут, что вообще не просыхают с того дня, как диагноз узнали.

Так что я еще святая простота.

Зато я очень жалею, что не пила всю прошедшую жизнь. То есть совсем мало пила, и при этом почему-то счастья хотела. А оно отдельно не бывает, клянусь.

Ну и еще хотела про одну пару сказать, за которой наблюдаю который день…

Там муж большой, крупный и совсем уже никакой. Глаза потусторонние, но надеется, или только его хрупкая жена уже надеется, не знаю.

Он уже ноги еле передвигает, так эта маленькая жена своими маленькими руками эти большие его ноги передвигает, а он в это время на ее узенькое плечо опирается. И так она его тащит каждый день вниз по ступенькам, под лучи тащит.

Он все время говорит что-то, очень неразборчиво, но понятно, что жалеет ее.

А она только одно отвечает:

– Ничего, я всю жизнь на твое плечо опиралась. Теперь ты обопрись.

Смотрю я на все это и думаю: человек в принципе только три слова может знать.

Чтобы быть человеком.

Я. Тебя. Люблю.