Владимир Ильичев (Сквер) - V щё… чку

Стандарты получаются двойными
у тех, кто проплатил чемпионат,
и что их кодла с этого поднимет?
А то, что раньше выплюнет фанат.

Стандарты получаются двойными
у тех, чей – шкуру мишки взял – козел.
Их гладкими запомнят, молодыми,
когда спектакли кончатся для сёл.

Стандарты получаются двойными
у зайцев с рассеченною… душой.
И, так как не смеются над больными,
причины обижаться нет большой.

А солнышко подсушит виды грязи.
А холод февраля рассудит март.
И молятся на два захода мрази,
не хочется в единственный стандарт.

Ну, конечно же, ты – для искусства – хранитель традиций,
а меня там, в искусстве – не будет. И не было. Нет.
Не найти фетюка – минералами слова давиться,
если можно читать про парады счастливых планет.

Несомненно, смакует читатель твои пируэты,
а в пещеру мою даже с дулом в башку – не пойдет,
у тебя есть друзья – как один, молодцы и поэты,
у меня – только враг-алкоголь, но и это пройдет…

Кто бы спорил, что в строчках твоих —
людям сахар на годы,
это много вкуснее, чем старая битая соль,
люди любят гонять по стаканчикам сладкие воды
и закусывать чай шедевральной на цвет колбасой.

Я бы мог повторить еще раз: колбаса – харакири,
чай – почти бесполезен, а сахар – пустыня и яд.
Но меня слышит девочка – здесь, и мужик – в Армавире,
а тебя всюду видели, знают, читают и чтят.

Я бы мог набросать пол-эскиза Его оберега —
интернет возмутится и скажет, что соль – тоже вред.
И я пил бы с тобой за искусство, условный коллега.
Но меня за искусством – не будет. И не было. Нет.

Да какие, в жабу, «катрены»,
какая, в листву, грамматика —
если кровь побежала из вены,
чернее 306-го «Романтика»???

Привязаны, приклеены, пришиты, приколочены
к дороге, освещаемой системой фонарей —
все правое и левое считаем своло… ночью мы,
не смысля ничегошеньки ни в компасе, ни в ней.

Прибитые – не двигаясь, пришитые – задумавшись,
привязанные – дергаясь, живем себе, кто где.
Ой, да, забыл приклеенных – так те, понюхав-дунувши,
нет, нет, да и побредят о возвышенной звезде.

А фонари красивые, цветные, очень яркие,
в оправах прочных, кованых – им солнце не чета,
и утром нам не главное – лучи светила жаркие —
у нас своя дорога, и одна на всех мечта!

Дорога современная и, даром что расейская —
по данным репродуктора – ни дыр и ни колей,
на ней машина новая – машина полицейская,
и мы – прохо… пролёжие. И пахнет только клей.

Но наше государство освещает демократия —
по данным репродуктора – здесь властвует народ.
И грезит своло… ночью небольшая сестробратия.
Там солнце ж нестабильное, там всё наоборот…

Скушала мороженое —
бросила стаканчик,
выпила красители —
и бросила пузырь.

Будешь, девка, брошенная —
пользуется мальчик.
Взглядом вопросительным
на меня не зырь…

Нес пакеты мусорные —
лень дойти до баков,
взял, да и поставил
на подъездную скамью.

Вся планета усрана,
и ты проснешься в каках,
нечего таращиться
в сторону мою…

Бабоньки на грабельки,
построили заводик,
вывели в речушечку
немножечко сливных —

будут с неба капельки,
и будет половодье,
наплескает в кружечки
доходов основных.

Скушаешь мороженое —
брось стаканчик в урну,
если вышел с мусором —
до бака донеси,

взял себе хорошее —
не делай Богу дурно —
будешь долго юзером,
в Реале! Будь. Мерси!

Уважаемые суки
и – не меньше – кобели!
Нам терпеть доколе муки
от больных «царей Земли»???

Наше племя превратилось
в сброд презреннейших пород,
как, скажите мне на милость —
не рычать на наш народ?

Мы, охотники, которых
ссали мамонты в лесах!
Нас теперь пугает шорох
в непомеченных кустах!

Р-р-р-р… Живем дешёвым кормом —
мы, народ, собаки-псы!
Я молчу о тех, кто порван
пастью друга… Тьфу, «бойцы».

Вы зачем друг друга рвете?
Мало вам от них пинков?
Эти хомо-дяди-тети
ваших, суки, бьют щенков!