Array Коллектив авторов - Приходите в мой дом. Сборник авторов портала «Изба-Читальня»

С небес голубой ниспадает поток,
Блестит снеговая дорожка.
Я вышла, накинув на плечи платок,
Пимы натянув у порожка.
Крыльцо – на морозе, а с крыши – течёт.
В поленнице солнце смеётся.
Обняв коромысло, подняв на плечо,
Молодки стоят у колодца.
Сочатся сосульки – сияньем объят
Каскад ледяной карамели.
Ласкает и плавит их солнечный взгляд.
И ямки в снегу от капели.
Мы с Мурзиком брызгами увлечены,
С капелью в «ловишки» играем,
Вдыхаем до одури запах весны,
И солнце горит караваем.
Озябла. С дровишками, ослеплена,
Обратно – к столу с самоваром.
И светлую песню поёт тишина.
И пахнет берёзовым жаром.

Колыбельные песни твои, Беларусь,
Ветровые распевы и сказы
Ни себе, ни другим передать не берусь,
Сколько сердце запомнило сразу
От полей, что открыто глядят в небеса,
От криниц, где истлели осколки,
И где память годам проглядела глаза,
Не видать ли отца на проселке…
Где за краем села я взошел не спеша
На укатанный детством пригорок,
И до боли в груди встрепенулась душа,
Обманувшись надеждой на город.
И где думают вольную думу боры,
Где живица, как слезы, на соснах.
А дороги на пожнях – льняные ковры,
Те, что выткала мама на кроснах…
И когда на просторах твоих, Беларусь,
Слышу новые сказы и песни,
Отчего – как в бору – непонятная грусть
И вздыхают поля и полесья?
И, как эхо лесное, за каждым стволом
Окликает родительский голос.
Только вместо отца у полей за столом
– Светлорусый сутулится колос.
И просторы на гуслях играют сперва,
И вокруг луговые березы
На листве повторяют родные слова,
Где уместны и радость, и слезы.

Вьются голуби белые над железной дорогою,
Серебристыми лентами рельсы тянутся вдаль.
Мать-земля Амазарская – своенравная, строгая,
Мне тобою завещаны и любовь, и печаль.
Синь бездонно-небесная. Ранний ветер колышется…
Очарованный нежностью – тает пух облаков.
Здесь поётся и пишется, как живётся и дышится.
Моё счастье немыслимо без родных берегов.
Над рассветными сопками рдеет мирное зарево,
Вдаль туман расстилается над холодной рекой.
Забайкалье таёжное, удиви меня заново
Первозданною прелестью, что дарует покой.
Здесь – багульника заросли под листвянкой
смолистою, Опьяняет божественный запах дивных цветов.
Здесь – река Амазарочка, как слеза моя – чистая,
Колыбель родниковая из далёких веков.
Стук колёс под составами и гудки паровозные
– Звуки, с детства знакомые, разорвут тишину…
миление раннее, покаяние позднее
– Моя родина малая, у тебя я в плену.

Утро. Мой любимый город
Оживает, как цветок,
Выползают стар и молод
На прогулку, на урок.
Чу, с бутылками по кругу
Алкоголики спешат,
Подарить любовь друг другу
В этом мире всякий рад.
Из машины бизнес-леди,
Ничего помимо ног,
Говорит, как будто бредит,
Просто лермонтовский слог.
Вслед за ней мужчина статный
Весь во фраке, при делах,
Не из тех, кто в результате
Остаётся в дураках.
Обомлев от этой пары
Всей обоймой юных глаз
Девушка стреляет в парня,
Опоздавшего на час.
Все мечтают о короне,
Ищут счастья сладкий миг,
Только бомж сидит спокойно,
Он всего уже достиг.

Эх, давно не бывал я в глуши
и писал, что понятно, по памяти
о местах, где теперь – ни души,
деревенька, погост, вётлы в наледи,
и в ухоженных прежде домах
сквозняки прижились чуждопришлые,
и зверьё, потерявшее страх,
ночью прячется в риге за вишнями,
а проложенный трактором тракт,
что деревню обнял по окраине,
нынче пуст и сезонно горбат
в предзакатном рябиновом пламени.
Свищет ветер осенний в трубе,
рвёт последние листья смородины.
Сердцу больно и не по себе
на поминках моей малой родины.

Утопает станция в цвету.
Ветер на перроне, как метельщик,
Разметает эту красоту,
Но её становится не меньше.
Я иду и слышу дальний свист.
Где-то там грохочет электричка.
На стоянке крутится таксист,
Что готов сорваться за наличку.
Снова я валяю дурака,
Не топчусь, не маюсь, не встречаю.
Я – в буфет, где мне наверняка
Вновь нальют общественного чаю.
А к нему, как водится, сто грамм
Подниму с подвыпившим соседом –
– За любовь!
– За Астрахань!
– За дам!
И за то, что никуда не еду.