Артем Голиков - Темная Материя (сборник)

«И вот, милые дети, представьте, какой мрак и ужас был на душе у святого, когда темной ночью он плакал среди чужих людей, только что отрекшись от Иисуса…»

У меня картошка в горле встала комом.

Я посмотрел на картошечницу – она задрала голову в пластиковый потолок, чтоб понапрасну не растекалась тушь.

Одинокий мужик несгибаемо стоял посреди абсолютно пустой площади, не отрываясь смотрел в плазму, и струйки воды стекали по его щекам.

А потом он вдруг громко сказал: «Нет».

Нет.

Повернулся – и оказалось, что все это время левой рукой он держал возле уха мобилу.

– Нет, – сказал в мобилу мужик, – я все понял. В жопу септик. Закопаем цистерну и будем раз в месяц откачивать.

Освободившись от раздумий, он сразу обмяк, заметил осадки и поспешил к переходу.

Я доел картошку и пошел в метро.

– Прощевай, мать! Отбываем.

Старуха убавила звук на телевизоре, поднялась и верно сделала все то, что надлежит в данной ситуации сделать русской бабе.

– Ну будет, будет. Гимнастерку мне намочишь.

Во дворе уже урчали грузовики, живая сила набивалась в технику.

– Куда же вас?

– Военная тайна.

– На Луну?

– Луна уже сто лет как наша, мать. На всех картах в красный цвет покрашена.

Старуха смахнула влагу тыльной стороной и посмотрела в потолок.

Где она сейчас, днем, Луна-матушка? В чье окно глядит?

Угадав мысли старухи, солдат тоже задрал подбородок:

– Воздуха там нема. Мерзлота. Цинга. Зато стадионы!

Луну китайцы хотели хапнуть. Референдум провели, домиков из синтепона понастроили. Но не сдюжили. Воздуха там нема. Мерзлота. Цинга.

– Пашка мой на Луне остался. И Максим.

– Замполит рассказывал, там столько народу полегло – копнешь грунт, а у него ДНК русская.

– Упокой Господи.

Митрополит по телевизору беззвучно благословлял покрытые инеем цинковые ковчеги.

– Так куда теперь-то?

Солдат заглянул старухе в глаза.

– Темную материю в космосе нашли. Мрак там, мерзлота. Губительная радиация. Вши с матрешку.

– Только бы китайцам не досталась.

– Ногтями удержим.

– Жаль, дед не дожил.

Солдат поднял мешок, примостил шапку на голову и шагнул к дверям.

– С детками попрощаешься?

– Зачем зря слезы лить? Подрастут – расскажешь им про меня. Скажешь, уходил ваш папка темную материю в красный цвет красить, завещал вам людьми вырасти. Прощай.

Грузовики вывернули колесами и заурчали к далекой взлетной полосе.

Старуха долго смотрела в небо.

Потом заперла калитку и не оборачиваясь пошла в дом.

Роман Абрамович проснулся от шума – жена сосредоточенно скрипела мозгами в непосредственной близости от кровати. По загадочно-виноватому выражению лица супруги олигарх понял, что придется угадывать, и заранее помрачнел.

– Что-то случилось?

– С чего ты взял, что что-то случилось?

– Мне кажется, ты расстроена.

– Не понимаю, о чем ты…

Минут через двадцать пять – тридцать бог знает кем положенных плясок и приседаний жена, наконец, раскололась:

– В коробочке для денег осталось не так много денег.

Абрамович надел тапки, отодвинул кровать, щелкнул выключателем и заглянул в ларь для наличных денег. Далеко внизу, в темноте, спали купюры. Абрамович пошевелил вилами – действительно, сквозь сугробы бумажной массы кой-где уже просвечивал деревянный пол.

– Ерунда, сними с карточки.

– Там пусто.

– Прости?

– Пусто. На карточке пусто! Что еще?

– Но там же (на карточке лежали все деньги, вырученные с продажи приватизированной когда-то по случаю Западно-Сибирской равнины)…

– Ой, вот только не надо аудита!

Жена глубоко задышала, демонстрируя сильное возбуждение и готовность к отпору.