Елена Федорова - Сновидения (сборник)

– Вы уже уходите? – спросил ее, как будто выросший из-под земли Анри. – Вы не допили вино, не притронулись к устрицам. Вам не понравилось?

– Мне понравилось все, – улыбнулась Катрин. – Просто… сегодня я, действительно, заблудилась. Я непременно зайду к вам еще раз.

– Не зайдете, – сказал он, покачав головой.

– Зайду. Обязательно зайду.

– Тогда, возьмите розу вместе с вазой, – сказал Анри, вручив ей цветок.

– Нет, нет. Я не могу это взять, – заупрямилась Катрин. – Это слишком дорогой подарок.

– Это не подарок, – сказал Анри. – Вы должны будете принести эту вазу, когда цветок завянет.

– Хорошо. Но я должна вас предупредить, что розы стоят у меня минимум десять дней, – глядя в его карие глаза, сказала Катрин.

– Я буду молиться, чтобы роза завяла завтра, – улыбнулся он.

– Это жестоко по отношению к цветку, – потупив взор, проговорила Катрин.

– Взгляните на эту ситуацию по-иному, – прошептал он, распахивая перед Катрин дверь.

– Почему я не оставила эту вазу в кафе? – глядя в помутневшее зеркало, спросила себя Катрин. – Зачем я принесла ее домой. Неужели мне мало одной привязанности? Стоп. О чем это я?

Катрин распахнула полудверь и вышла на крышу, решив смотреть в высоту небес и ни о чем не думать.

– Вы верите в реальность снов, – раздался за ее спиной таинственный шепот. Катрин вздрогнула. Она думала, что незнакомец сегодня не придет. Была уверена, что он не придет, а он пришел и еще задал вопрос, который мучил и ее.

– Вчера я бы ответила вам, что не верю, – прошептала Катрин. – А сегодня… Сегодня я не знаю, что сказать.

– Что изменилось?

– Сегодня я встретила человека из своего сна, – глядя на далекие звезды, ответила Катрин. – Я не предполагала, что такое возможно…

– Область сновидений туманна и загадочна. Порой требуется несколько лет, чтобы разгадать скрытую аллегорию сна. А иногда все ясно, как дважды два.

– Амне никогданебывает все ясно, – призналась Катрин. – Вмоих снах непременно остается какая-то недосказанность, таинственность, как и в нашем с вами знакомстве. Все происходит на уровне чувств, на кончиках нервов, на грани бреда и сознания, яви и вымысла. Я не знаю, зачем все это мне, вам, нам… Зачем, Ален, вы можете мне ответить?

Он промолчал. Катрин повторила вопрос и, не дождавшись ответа, обернулась. В проеме полудвери она увидела зеркало, возле которого стояли две кобальтовые вазы с чайными розами, лежали два раскрытых томика Гейне один на немецком, другой на французском языке. Катрин подошла к зеркалу, посмотрела на свое отражение в коридоре из роз и прочла, отмеченное стихотворение:

– Очень мило, – повернувшись спиной к зеркалу, проговорила Катрин. – Вы предлагаете мне вас любить, быть верной, но в то же самое время прячетесь от меня за потайной дверью. А что, если я сейчас ее распахну?

Катрин шагнула к двери, отдернула тяжелую портьеру и, прошептав, «нет», отошла. Она упала ничком на кровать и расплакалась. Почему полился водопад слез? Катрин не могла объяснить. Наплакавшись вволю, она уснула. А утром, увидев у зеркала лишь одну вазу с цветком, решительно распахнула потайную дверь.

Теперь комната была иной. Она напоминала кабинет, из которого только что вышел начальник, оставив на столе лист бумаги – напоминание для секретаря. Катрин прочла: «Людям лгать, увы, не ново» и раздраженно проговорила:

– Если это послание адресовано мне, то смею вам сказать, что не имею привычки лгать. Сегодня же я отправлюсь в кафе де Лакруа и верну вазу Анри, как и обещала.

– Похвально, – раздался негромкий шепот, но Катрин ничего не услышала. Потайная дверь заглушила все звуки…

Катрин распахнула дверь кафе де Лакруа и столкнулась на пороге с Анри.

– Вы? – прошептал он, попятившись.

– Да. Как видите, я сдержала свое обещание, – в голосе Катрин звучали нотки превосходства. Анри смотрел на нее растерянно-удивленно.

– Неужели роза уже завяла? – спросил он, глядя в глаза Катрин. – Цветочница уверяла, что она простоит минимум неделю.

– Нет, роза не завяла, – улыбнулась Катрин. – Я решила вернуть вашу вазу. Возьмите.

Он долго смотрел на матовую кобальтовую поверхность вазы, не решаясь взять ее из рук Катрин.

– Что с вами? – спросила она. – Вы смотрите на вазу так, словно видите ее впервые.