М. Ножкин - Будь Человеком

Алексей Михайлович задумался и стал вслух рассуждать о своих планах на ближайшее время.

Во-первых, в конце апреля он должен был уехать в Германию на лечение.

— Вы больны? — спросил я.

— Да нет вроде бы, Бог милует. Просто я обязан дважды в год проходить профилактику у вылечивших меня врачей. Потом праздничные дни Победы. После них ещё какие-то встречи… А потом важнейшее событие — подписание документов о сотрудничестве с Зарубежной православной церковью. Важнейшее событие! Помните, мы об этом говорили ещё в 70-х годах? Наконец-то! И на следующий день большой приём, который даёт президент России. 21-го — праздник Иоанна Богослова, 22-го — Николая Чудотворца, 23-го — поездка в Троице-Сергиеву лавру, 24-го — праздник Кирилла и Мефодия, 25-го и 26-го — работа в Патриархии и текущие дела… Давайте наметим условно 28-е мая…

— А это День пограничника, — напомнил я полушутя.

— Ну что ж, хороший праздник. Пограничники всегда на посту и днём и ночью. Не работают, а служат Родине. Как и мы в храме служим. В общем, созвонимся в конце мая.

Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. В конце мая у патриарха появились неотложные дела, потом пастырские поездки, потом у всех начались летние отпуска…

А потом… Потом ЕГО не стало…

Это случилось 5 декабря 2008 года. В этот памятный день в храме Христа Спасителя — опять этот храм! — было торжественное заседание по случаю 50-летия нашего Союза писателей России. Было множество народу: писатели, поэты, священники… Союз писателей России один из учредителей Всемирного русского собора, и патриарх был бессменным его главой. А заместителями его были митрополит Кирилл и председатель Союза писателей В.Н. Ганичев.

Около 11 утра, перед началом, в комнате президиума появился владыка Кирилл и объявил, что патриарх неважно себя чувствует. К сожалению, приехать не смог, но приветствие его Кирилл огласит в начале съезда. Мы спросили, как серьёзно он болен. Владыка сказал, что говорил с ним накануне поздно вечером по телефону целых 46 минут, и по голосу патриарх был довольно бодр.

Съезд открылся ровно в 11 утра. Прозвучал гимн России, В.Н. Ганичев только собрался предоставить слово владыке, как к Кириллу подошёл его помощник и что-то сообщил ему на ухо. Кирилл застыл на мгновение, потом резко поднялся, сказал что-то Ганичеву и быстро ушёл со сцены. Валерий Николаевич объявил, что владыку срочно вызвали, а послание патриарха нашему съезду огласит архиепископ Верейский Евгений.

Священник подошёл к трибуне, прочитал послание. Оно было каким-то особенно трогательным, душевным, светлым и гораздо длиннее обычного. После приветствия Ганичев собрался объявить первого выступающего. Но из-за кулис вышел другой служитель церкви и что-то ему сообщил. Валерий Николаевич на минуту замер, потом слегка пошатываясь, подошёл к микрофону и объявил:

Скончался патриарх Алексий II…

Зал был буквально ошеломлён! Люди долго приходили в себя, пытаясь осмыслить сказанное. Потом отовсюду послышался шёпот и нарастающий гул. Все просто растерялись. Что делать? Отменять встречу? Переносить? Продолжать? Объявили перерыв на 15 минут. Президиум собрался за кулисами. Подумали и решили: надо продолжать! Патриарх наверняка поступил бы так же!

Алексей Михайлович часто вспоминал библейскую заповедь. «По делам их узнаете их»… Не по словам, а по реальным делам ценил он людей, и сам был в вышей степени человеком реальных дел. Мягким, добрым, терпеливым, прощал людские слабости. Но в принципиальных вопросах не уступал ни в чём.

Достаточно вспомнить его историческое выступление на сессии Европарламента в Страсбурге. Он открыто заявил, что парламентарии ни в одном своём документе последних лет не вспомнили о христианских ценностях, о человеколюбии, о морали! Зато активно отстаивали права сексуальных меньшинств…

А вспомните историю перезахоронения царских останков в Питере! Ведь как только его не напрягали и сверху, и со всех сторон, он так и не поехал. Не поехал, потому что в тот момент не был уверен в абсолютной достоверности результатов независимых комиссий, проводивших генетические экспертизы. Так же, как, впрочем, и в независимости самих комиссий…

Православная церковь при патриархе вышла за ограду Храма к народу, к России. А ведь многие мечтали загнать её, как индейцев, в резервацию! Мол, сидите там, молитесь, креститесь, а в жизнь не вмешивайтесь! Это не ваше дело! Патриарх ответил им со свойственной ему прямотой: «Церковь отделена от Государства, но мы не можем, не имеем права отделяться от проблем народа, ибо Народ — это и есть наша Церковь!»