Михаил Курсеев - Стихи. Избранное, издание второе

В нас предков зов – он с той поры,
Никто изжить его не в силах,
Он стоном звал с Сапун-горы,
Копил силищу в своих жилах.

И как ответом на Майдан,
В борьбе за счастье и свободу,
Отпор чуме фашистской дан
Всей волей крымского народа.

С тобою, Крым, святая Русь,
Прости ты матушку родную,
Нет в том вины её, клянусь,
Что ты в чужбине жил тоскуя.

Они, Отчизну не любя,
Тайком решили всё болваны,
Забыли в Пуще про тебя,
Наверно, Русь делили спьяну.

Ура! Терпеть пора прошла,
Поднялась матушка больная,
Вновь за тобою, сын, пришла,
Домой с любовью приглашая.

Страна, погрязшая во лжи,
Моя любимая Россия,
Куда ты катишься – скажи,
И где твоя былая сила?

От мест, далёких до Кремля,
Кругом поместное засилье,
Воруют все, кто у руля,
И стонет бедная Россия.

То стон народа в нищете,
Но там, за толстыми стенами,
Его не слышат будто бы в Кремле,
Назначив нам воров над нами.

За что тебя они не любят,
Считая мачехой своей,
Идут во власть и губят,
И в Лондон шлют детей.

Откуда ж взяться патриотам,
Служить готовым лишь тебе,
У тех заморских идиотов
Одна нажива в голове.

Вернувшись в нищую Россию,
Мечтают только об одном:
О личном благе и наживе,
Плевать им – будет что потом.

Почто им нивы золотые,
Берёзки белые в лугах,
Они России не родные,
Иная вера в их умах.

Не может истина родиться,
Она до нас всегда была,
Но, как перо большой жар-птицы,
Увы, не каждому дана.

Не спор на свет её рождает
В безумной ярости толпы,
Она горела и сияет
В познанье тихом доброты.

В труде мирском, порой суетном,
В деяньях честных день за днём,
В служенье долгу беззаветном —
Сияет истина огнём.

Каждый след я твой целую,
Что остался за тобой,
Всех и вся к тебе ревную,
Оттого мне мир чужой.
Только ты одна, родная,
Для меня на свете есть,
Для тебя одной готов я
Петь, и жить, и умереть.
Лишь тебя одну люблю я,
Как на свете никого,
В этой жизни не любили,
Не полюбит уж никто.
Нет тебя на свете краше,
Для меня ты всех милей,
И любовь пусть будет наша,
Крепче якорных цепей.
И с безумно-дикой страстью
Хочу миру прокричать,
Что нашёл своё я счастье,
Боле нечего желать!

Поэт не тот, кто строгой рифмой пишет,
Познавший ямб, дактиль, хорей;
Поэт живёт, он музой дышит,
Стремясь строфою в апогей.
Я не пишу стихи дактилем
И ямбом ровным не пишу,
Пишу ниспосланным мне стилем,
Как Бог пошлёт строфу.

И вы, писак бездарных кучка,
Тут смеете талантом управлять,
А должно ль, впрочем, беспородной сучке
Породу благородную рожать?
Не был мой стих увенчан славой,
Душа моя в стихе живёт,
Не вам бездушною оравой
Его вести на эшафот.

Как хочется плюнуть на всё и на всех,
На тех, кто любим мне и дорог,
На лучших и верных друзей,
И тот мой единственный город.

Как хочется спиться, забыться,
Уйти навсегда в никуда,
Навеки в могилу зарыться,
Где с телом сгниёт и душа.

Я беса и чёрта ругаю,
Всю братию эту кляну,
Ведь кто-то из них я не знаю:
Создал пропащую душу мою.

Ведь кто-то дал в сердце мне пламя,
Но с мягкого теста склепал,
И каждый мне брошенный камень
Отметку свою оставлял.

И каждая рваная рана открыта,
И так нестерпимо болит,
Никто и ни что не забыто,
И кровь в моих венах кипит.

Бурлит и бешено рвётся,
Готовая жилы порвать,
И если потоком на землю прольётся,
На это мне тоже плевать.

Давно моя жизнь уж не стоит
Дешёвого даже гроша,
И только с нею ругается спорит
Пропащая в теле душа.

Владик папе рассказал
Потихоньку свою тайну,
Что давно уже мечтал
В море вывести свой лайнер:

«Был вчера я капитан,
Во дворе на нашем бриге,
Лёня, Слава и Диман —
Все матросы, боцман – Игорь.

Мы подняли паруса
И поплыли прямо в море,
Там нашли мы острова
На синеющем просторе.