Борис Нестеренко - Суворов с нами. Слово

Писать на злобу дня.

Начну рассказ я новый

Про радость и беду,

Пришло бы только слово —

А я не подведу…

Я хожу по Рассее

И ищу в ней поэтов —

Где ты, Коля Асеев,

Юля Друнина, где ты?

По таланту и доле

Я не равен, конечно,

Заболоцкому Коле

Или Бальмонту Кеше.

Мал я, словно песчинка,

И стесняюсь ужасно

Перед Фёдором Глинкой

И Волошиным Максом.

Но кому-то ведь надо

Словом пользовать душу —

Где ты, Эдик Асадов,

Вознесенский Андрюша?

На душе только горше

От ответа немого —

Я Рождественским брошен

Не поддержан Сурковым.

Где служители Музы,

Мастодонты Союза?

Мы наелись от пуза

Алешковского Юза.

И со мной не сравнимые,

(Гусь свинье – не товарищ)

Где вы, властью гонимые,

Окуджава и Галич?

Никого, только слышно,

Как в машине на улице

У крутого парнишки

Рэп заморский беснуется.

До чего ж мы дослушались,

Как спасать поколение,

Чтобы вспомнили Пушкина

И читали Есенина?

Как вернуть нам доверие

К слову русскому тихому,

Чтоб читали Киреева

И Задонского Тихона?

Меньше надобно спрашивать,

А упорно, с достоинством

Поколение падшее

Поднимать из отстойника.

Будем сказки рассказывать,

Петь страданья застольные,

Всему миру показывать —

Живы русичи вольные!

Вот и я помаленечку

Потружусь в этой области

Не за страх и копеечку,

А по долгу и совести.

Сохраним слово русское,

Сбережём слог отеческий,

Песня русская – грустная,

Но загадка в ней вечная.

Поэты нынче не в почёте,

Но так Творец установил —

Я вижу дальше, глубже, чётче

Академических сивилл.

Факт, без сомнения, не новый

По нашим смутным временам,

Что поэтическое слово

Верней таблиц и диаграмм.

Академические клерки,

Благообразные мужи

Модели строят для проверки

Идей из глупости и лжи.

Но понапрасну институты

Гудят машинами в ночи —

Их факты жалки, цифры дуты,

К замкам потеряны ключи.

А я зачищу карандашик,

Листочек чистый положу

И о судьбе нелёгкой нашей

Всё без изъятья расскажу.

Что будет с нами через годы?

В какой стране мы будем жить?

На что надеяться народу?

В чём сбережения хранить?

Я это вижу без расчётов —

Духовно зрение моё,

Души упорная работа

Насквозь пронзает бытиё.

Я вижу цепи и оковы,

Я вижу вражескую рать,

Всё расскажу – а вы готовы

Такой вот истине внимать?

Я вижу, как наш дом природный

В пожарах будет полыхать,

Всё расскажу – а вам удобно

Такую правду услыхать?

Я вижу, как из-за Амура

Грядёт скуластая орда,

Как гибнет русская культура,

И кровь сочится, как вода.

Я вижу толпы на дорогах,

Голодных, страждущих, нагих,

И призывают люди Бога,

Но отвернулся Он от них.

Я вижу, сын отца отвергнул,

И брат на брата точит нож,

И растоптали люди веру,

И человек со зверем схож.

Нет, не пророк я и не лидер,

Без жара в пламенных очах,

Один могу я только видеть,

А делать надо – сообща!

Но нет в Отечестве пророка,

А вместо истины – молва.

Молчи, поэт, держи до срока

Под спудом вещие слова…

Чёрт дёрнул догадаться

Без видимых причин

За сочиненье взяться

Катренов и терцин.

Теперь меня поэтом

Зовут, кому не лень,

Я думаю об этом

Почти что каждый день.

Бывает, даже ночью

Сижу, как остолоп,

Закатываю очи,

Упорно морщу лоб.

И нет во мне сомнений,

Боязни тоже нет, —

Конечно, я не гений,

Но признанный поэт.

Взираю, как лунатик,

На скромное жильё,

Решаю, как потратить

Признание своё?

Признание – не должность,

Где можно воровать,

Оно даёт возможность

Про главное сказать.

Сказать, что наболело,

Что душу бередит,

Что нужно делать дело,

А не стонать и ныть.

Не уходить в запои,

На власти не кивать,

Хоть что-нибудь святое

Про Родину сказать.

И не искать виновных,

В колодец не плевать,

На те же грабли снова

В пылу не наступать.

И делать, делать, делать

Упорно и своё,

Чтоб язвой отболело

И сгинуло жульё!

Пускай летят упрёки

В меня со стороны —

Диванные пророки

Седалищем сильны.

Читаю эти тексты

И чувствую давно —

В них ненависти тесно,

И без любви темно.

Перебираю темы

Я в бдении ночном,

В них мелкие проблемы

И мысли ни о чём.