Н. Денисов - Стезя

Расставлен, где надо,
Народ молодой:
По борту, по вантам висят,
Как пираты.
И сытно плюются
Забортной водой,
Едва управляясь с работой,
Шпигаты.
А те, кто к соленому воздуху
Глухи,
В машинных отсеках снуют,
Словно духи!
И долго мне чудится
Ржанье коней
В размашистом гуле
Валов и поршней!
Опять я ушел
От земных передряг,
От мелких сует,
От дежурных улыбок,
Чтоб Южно-Китайское море –
На бак! –
Бросало в азарте
Летающих рыбок.
Авралим!
Успехи оценим потом.
Потом подытожим
Дела и поступки.
По курсу Бангкок
И не дремлет старпом,
Как Будда,
Следит из возвышенной рубки.

Авралим!
И дело поет, веселит –
Под мачтою шаткой,
Над палубным грузом.
А боцман
(Точней – боцманюга)
Шумит
И прячет улыбку:
«Живее, медузы!»
Вьетнамское солнце
Палит между тем,
Тропическим маревом
Дышит машина.
Пахнуло бы полем –
И было б совсем.
Как в страдную пору
У нас, под Ишимом.

Мне чуждый дух неведом.
Но глянешь иногда:
У этих «прочих шведов»
Картинки, не суда!
Покраской пламенеют,
Щербинки не видать.
Умеют же, умеют
Вот так себя «подать».
И палуба, что солнце,
И ход могуч и лих,
Особо у японцев,
Особенно у них...
Мы тоже драим, пашем,
Но, черт нас подери,
Сойдет! – рукою машем
И глушим боль внутри...
Да, спутники летают,
Прекрасен их полет.
Но средств не отпускают,
Но рук не достает.
Конечно, в небе тучи,
Понятно, дух войны.
Но мы ж сыны могучей,
Дерзающей страны.
Победами гордимся.
К галактикам близки.
Когда же разозлимся,
Жить станем по-людски?!

Эта Джекки – водитель адский:
Подготовочка – высший класс.
Улыбнулась:
– «Держитесь, братцы!» –
За баранку и полный газ.

Шпили пагод!.. Мосточки!.. Лодки! –
Автострада накалена.
– Поберечься б тебе, красотка! Улыбается:
– Жизнь – одна!

Что за девушка – ветер в поле!
Осторожней держись, моряк!
Даром, что ль, проходили в школе:
«Враг направо, налево – враг...»

–Джекки, Джекки, с тобой не страшен
Ни дракон и ни помполит!
Улыбается:
– Рашен, рашен,
Это просто жара палит!

Подтверждаю: о'кей, – отлично!
Улыбается широко.
Оглушительно идентична
С той, которая далеко...

Та ж улыбка и та ж осанка.
Тот же взгляд, что хитрит слегка;
И рука – на лихой баранке –
С тем же камушком перстенька

Две цепочки, как две печали...
Но развилка и – пыль в глаза –
Отрезвляюще жмет педали,
Стонут адские тормоза.

Лежит себе – ни звука,
Матерый индивид,
За палкой из бамбука –
Хозяйскою – следит.

Раскрыта пасть, как печка, –
Не долго до греха, –
Но тих он, как овечка;
И публика тиха.

В вольер бросают баты [4] Баты – таиландские деньги ,
Так здесь заведено.
Приучен аллигатор.
Спокоен, как бревно.

Недвижен, как колода.
Темна его душа.
Унижена природа
Засильем барыша.

Но все ж томит и гложет
Какой-то неуют:
«Однажды снимут кожу
И сумочек нашьют».

Звенят, звенят монеты,
Щетинятся клыки.
Кружит, кружит планета, –
Трагичнее витки.

Ко всем чертям по кругу
Летим – до одного.
Рептилию, зверюгу
Жалеть? Не до того.

Но, помня час обеда.
Он тешит аппетит.
И вот живой торпедой
За порцией летит.

Мясцо с душком и гнилью
Глотает крокодил.
И слезы крокодильи
Роняет в желтый ил.

Ну, дела! Не сойти бы с ума,
Поминаю и бога, и черта:
Вот красотка – Венера сама!
У ворот сингапурского порта.

Равнодушно пройти, не спеша,
Невозможно без помыслов грешных.
И не лезь ты под руку, душа,
Со своею моралью поспешной.

Не преследуй на каждом шагу,
Не подсовывай злых откровений.
Знаю сам, продает за деньгу
Эти плечи и грудь, и колени.

Взор красотки торжественно нем,
Для меня – ни единого шанса.
Вот сейчас без особых проблем
С сухогруза подцепит британца.

Горделиво пройду, не спеша,
Я на праведный борт парохода.
Оглянусь: а ведь как хороша!
Без ошибок творила природа.