Алексей Губарев - Капали слёзы. Сборник стихотворений

Отловил жертву Ситри-демон,

А с неё и хозяин пленён.

Говори… Пусть летит всё к чёрту!

Бог простит, раз огнём занялось.

Быть во всём калачом тёртым

Никому ещё не задалось.

И, что прошлое сзади оставил,

Не заставит уже заболеть.

Там других я бессовестно плавил,

А теперь сам желаю гореть.

Так шепчи же, шепчи без умо'лку!

Разбивай душу падшую в прах.

Облачалась она в то, что звонко,

А запуталась в тихих словах.

2015г.

Груша

Постарела груша, у земли дупло.

Время серый комель прелью обняло,

К дому привалило, крышу поломав,

И убило хворью, цвет весной не дав.

А ведь было время, переспелый плод

Разбивался оземь, вслипыая: – Хлоп!

И сироп медовый к зависти берез

Лакомил разбойниц – полосатых ос.

Под твоею сенью земляничный куст

Набирал к июлю незабвенный вкус.

А теперь стал скуден, утерявши тень.

Ягодой не красит теплый летний день.

Догнивают ветви отведенный век,

Окружил старушку ядовитый вех.

И скрипит натужно кособокий дом,

Где уснула груша под твоим окном.

Так и ты однажды оборвешь свой бег,

Где-то на бульваре, как весенний снег,

Иль, прильнув к забору в городском саду,

Вдруг уснешь навеки, помня грушу ту.

2014г.

Моя оконная Россия

И я смотрю тебя Россия

По большей части из окна;

Пустынный двор, собаки злые

Бомжа прижали у угла.

Ты много больше, понимаю.

Но взор не выпустят дома,

Собачьему подобясь лаю,

Что насмерть пригвоздил бомжа.

Хоть рыщет глаз, ища лазейку,

Он обречен? спасенья нет:

Дизентерия – сэру Дреку,

Дитю – обрядовый навет.

Моя оконная Россия;

Пустынный двор, собачий лай,

Бомжа ругательства густые…

Души смятенье, сердца рай.

Рай одинакового мира,

Край баков мусорных и вонь.

В забытых северных пальмирах

Давно гуляет призрак войн.

Качели детской скрип унылый

И кособокая скамья…

Но отчего так стынут жилы

Когда смотрю на это я?

Гляжу, гляжу тебя Россия -

Безликих лоджий скучный храм…

И сладко неизвестной силой

В груди сжимает что-то там.

В одном проёме вся Россия,

В проём оконная судьба.

Вот только жаль невыносимо

Что шире не обрёл тебя.

2016г.

***

Вы вряд ли вспомните меня;

К чему пустячное чужое,

И что горел не от огня,

А одиночеством изгоя.

Сгорел, и что? Ведь не один

Тревожил свет случайной тенью

И так бездарно обронил

Невинное в грехопаденье.

А ведь не раз снизоходил

Творец отступнику святого,

А я не соблаговолил

Отведать лакомства такого.

И поспешествовал тому,

Чтоб левому плечу во благо

Таскать пристало сатану,

А душу обернуть бумагой.

Передо мною аналой,

На нём пустяк переживаний;

Иконы льют укор немой

Под звон шестипсалмии ранней.

И вряд ли вспомнит кто меня

За всё бездарное пустое,

Что отгорело без огня

На одиночестве изгоя.

2016г.

Не опускайте теплых глаз

Доброго дня. Не опускайте теплых глаз.

Да, это вам. Прошу, не удивляйтесь.

Того не скрыть, что жизнью вы потрёпаны не раз.

Так я из тех же. На здоровье, знайте.

Что и трамвай? В аллеях же не всем.

А так знакомиться, случайною поездкой,

Возможно, и неправильно совсем.

Нахально как-то, даже скажем мерзко.

Я не к тому, что строить чистоту

И скромностью струить для женщин плохо.

Но этим вы покажете не ту,

А мне придётся сдерживать злой хохот.

Вы не понравились, и вам я, верно, гадок.

Но так случилось, нас пленил трамвай.

Мой грех – я на доступных слишком падок,

Ваш, что не раз уж кем-то собран урожай.

И потому, не опускайте глаз. Не надо.

Смутил, так это что. Переживём.

Вы просто плюньте, что зарделись красным маком

И совесть девичью припрячьте на потом.

Не опускайте теплых глаз. Играть не стоит.

Не можете к себе, я затащу.

Вот ключ от конуры, там стынет койка…

А вот рука, и не жеманничать… Прошу.