Алексей Губарев - Капали слёзы. Сборник стихотворений

Встретишь в божьем храме у икон

Попроси прощения, а лучше

Сделай, чтоб тебя не видел он…

Я – поэт, и мне идти досталось

С ношею чужих душевных бед

За своё величие и жалость -

Исцелять порой печальный свет.

2016г.

Ты не моя

Ты не моя – такая свыше прихоть.

И, в стельку пьян, букет дарю не той,

Которая во снах приходит тихо

И душу трогает прохладною рукой.

Ах, эти редкие, недолгие касанья…

Как будто в сердце раскалённый прут

Исподтишка вонзает некто тайный,

Как в спину Цезаря клинок продажный Брут.

Несносна боль. За что такая мука?

Чем тяжек мой неотмолимый грех?

Ведь невиновного казнить довольно глупо,

В костре сжигая на глазах у всех.

Чем вызван гнев небес, не понимаю,

К чему несбыточным увенчано чело;

Не от того ли, что летаю я без стаи,

И что поэтом стать не повезло.

Ты не моя – наверное, я проклят.

В глазах давно освоилась зима.

Как жадно нищий подбирает с пола крохи,

Так я дурею голову сломя.

Придёт пора – послы иного мира

Сведут на исповедь к святому алтарю,

Где, в образа уставя взор остылый,

За чистый гнев скажу Творцу: – Благодарю.

2017г.

Снова

Пятнадцать лет растаяли, истлели:

Пятнадцать вёсен и пятнадцать зим…

У высохшей березы звонкой трелью

Я птахой был в больное уносим.

Больное так, что долгими часами

Неизлечимо думал о тебе,

Напраслину послушными устами

Шепча притихшей у ствола воде.

Давно на месте умершей березы

Покоится во мху безмолвный прах,

И льёт роса под утро тихо слёзы,

Собравшись на задумчивых кустах.

И, падая в берестяные чаши,

Рожают капли поминальный звук

По соловью, поющему тут раньше

На пальцах голых, сучковатых рук.

Пятнадцать лет березовых свиданий,

Безликих вёсен, одиноких зим,

Где не было ни встреч, ни расставаний,

И жил во снах несбыточным одним.

И вот они растаяли, истлели:

Все эти вёсны, все пятнадцать зим.

На том же месте грустною капелью

Я в то больное снова уносим…

2017г.

Обманула осень

Загорелся березняк на взгорке,

Отжигая плачущую синь.

Разлился полыни цвет прогорклый

Под тоскливый вой дворовых псин.

Тощий бок покажет редко месяц,

Пьяно шляясь в чахлых облаках.

Словно бисером струя из-под навеса,

Легкий след оставит в далеках.

Обманула… Обманула осень…

Пламенью не тронула лица.

Бесшабашный ветер с кленов сносит

Шапки золотого колдовства.

Обманула, обманула, обманула…

Сердце пеленой обволокла…

Отцвела, видать, любовь… Минула…

И печаль у сердца прилегла.

Сыплет брызги лжи костер обмана.

Лижут небо языки осин.

Мы с тобой расстались, как ни странно,

А, пожалуй, не было причин.

Значит, виновата только осень

И ее бездушное враньё.

Траура печать на очи бросив,

Над душою кружит вороньё.

Ты ушла… И я тебя оставил…

Молча… Молча, будто никогда

Ангел нам сердца огнём не плавил,

Не сжигал ночами нас дотла.

Обманула… Обманула осень…

Всё зажгла. Не тронула лица,

От того, что ветер с кленов сбросил

Шапки золотого плутовства.

2016г.

Другу

Знаешь, я пишу, хоть нет призванья…

Быть поэтом суждено лишь тем,

Кто благословен. А я случайно

Затащился сердцем в бражный плен.

В плен такой, что русским охмелевши

Растревожил чувства невзначай.

Вот такое дело, друг сердечный.

Осуждай за то, не осуждай.

Знаешь, то нерадостное дело

У поэтов русских равным быть.

Равным так, чтоб и моё пропело

В душах тех, кому случилось жить.

Но не так, что прикоснулось вроде,

А давило горло до слезин,

И неслось в прокуренном народе

Беспокойным шелестом осин.

Не боюсь, чтоб как-то осмеяли.

Каждый ведь, проникнувшись нутром

Всей моей о Родине печали,

Не пойдёт на это ни по чём.

Я нарочно в строки высшей пробы

Душу поселил навечно жить,