Алина Волку - Архивы Тишины. Сборник стихотворений

Я свой стиль изыскала в веках.
Так писали и прежде – и что же?
На Земле все мы в чём-то похожи.
Я свой стиль – изыскала в веках.

Вы же топите чувства во лжи
Небывалых словесных сплетений!
Только прост человеческий гений,
Вы же – топите чувства во лжи!

Слишком разные музы у нас.
Вы из жести плетёте катрены,
Я в стихах люблю слышать Шопена —
Слишком разные музы у нас.

Придержите ж свои языки
Предо мной – менестрелем и бардом!
Вы, безумные псы авангарда,
Прикусите свои языки!

Я, как в детстве, боюсь темноты,
Её тайн и непознанных граней,
Слишком явственных воспоминаний —
До смятения, до дурноты.

Я боюсь возвращаться назад.
Все мосты за собою сжигая,
Лишь вперёд я бреду, как слепая,
Вперив вдаль свой невидящий взгляд.

Зачитав книгу жизни до дыр,
Я, порою, боюсь вдохновенья,
И дитя своё – стихотворенье —
Выпускать в наш нетворческий мир.

Я до дрожи боюсь доброты,
Что так часто является маской.
Потому принимаю с опаской
Даже сладкий дурман темноты.

Тёмно-серые вижу глаза
Своего двойника-отраженья.
О, как часто умиротворенье
В них сменяет безумье-гроза!

Их бездонный серебряный цвет
Пеленой пресечён золотистой.
Целый мир в них – мерцающе-мглистый,
Тайн былого трепещущий след.

Сквозь их сумрак, в безмерной тиши
Сотни демонов рвутся наружу,
Обнажая незримую стужу
Леденеющей кромки души.

Беспокоен, мятежен их взор.
Он способен бездумно, случайно
Разгадать неприступную тайну,
А порой – объявить приговор.

Но поймёт ли хоть кто-то, хоть раз,
Что скрывают зрачки-полнолунья?
Что за трепет и что за безумье
В одиноких тенях этих глаз?

Разглядит ли в них отблеск души?
Позабудет ли это виденье…
…А пока – на своё отраженье
Я смотрю в бесконечной тиши.

В мире безумного, пошлого,
Где мне приходится жить,
Смелую Деву из прошлого
Я не смогу позабыть.

То же лицо в отражении,
Та же суровая стать…
Только Она, без сомнения —
Лучше умела мечтать.

Даром считала, забавная,
Всю бесполезную блажь.
Гордая и своенравная,
Верила, жизнь – не мираж.

Верила в счастье и пение,
Только судьба – ей лгала.
Сколько в Ней было терпения!
Что за душа то была!

Билась, до крика истошного
В жёстких тисках бытия.
Нет больше Девы из прошлого —
Вместо неё теперь я.

Между холодным «Смирись,
Твёрдым «Ты сможешь» – смятенье.
Это и есть моя жизнь —
Грех мой, моё искупленье.

Знать бы, куда мне идти…
Цели – то дальше, то ближе
Между тревожным «Прости»
И ледяным «Ненавижу».

Прошлого яростен зов —
Не потерять бы надежды…
Нет ни свободы, ни снов —
Только проклятое «Между»…

Обаяние тьмы бесконечное,
Шёпот эха – таинственный зов,
Полудрёмы объятья беспечные,
Зыбкий смог недосказанных слов,

Запах пряный обманчивой радости,
Дымка робких, трепещущих грёз,
Утопающих в пламенной сладости
Непонятных, бессмысленных слёз…

Тишина. А за ней, как за ширмою —
Рой созвучий, напевов и фраз,
Небо – сонное, звёздное, мирное
Да усталые омуты глаз,

Да свободный прилив вдохновения,
Как бальзам для тревожной души,
Как победа над смертью, над тлением,
Как невиданные рубежи.

Вопреки всем законам и правилам,
В темноте – и теплей, и светлей…
Это ночь мою душу избавила
От бессмысленной тяжести дней.

Как легко восхищаться мёртвыми!
Их страданиями, их войной,
Их делами, из жизни стёртыми,
Что давно – за доской гробовой!

Как легко принимать их мнения,
Всех вокруг беспощадно виня,
В бедах их, даже в их преступлениях,
Всё вещая – «Да если б, да я!..»

Всё вам кажется – всю вселенную,
Весь наш мир изменили б для них…
А ответьте-ка, лицемерные,
Как давно вы ценили живых?