Ирина Лунева - Радуга на цыпочках

Кончики завиты, кверху загинаясь.

Выглядит царицей и ещё волшебней.

По арше* струится чёлка облажная.

Красный луч заката лентой вплёлся в пряди,

А потом свернул их в розовые кудри.

На пригорке осень, восхищённо глядя

На причёску неба, дым костровый курит!

* По небу

Нет, не правда, что осень печальна,

Лето пьёт с ней рябиновый ром.

Но бывает, всплакнётся нечаянно

О несбывшемся бабьем, своём.

Вытрет слёзы листвою опавшей,

Улыбнётся горячим лучом.

Глянет в озеро: дамы нет краше.

И от радости – в поле ничком.

То, как девочка с прядью за ушком,

Постучит громко веткой в окно.

Одинокая вздрогнет старушка:

– Может, внучка?

А там – никого.

И спешит мелкой рябью по лужам,

Разноцветьем природу кружит.

Отдаляет игривостью стужу

И последним теплом дорожит.

Они улетают, прощаются,

Кружат над остывшей землёй

И клином вдали растворяются,

Мешая пух белый с листвой.

Прощальную песню курлыкают,

Пронзая стрелой синеву.

Тоска охватила нас дикая,

Ведь мы остаёмся внизу.

Всё реже тучи, больше облаков.

Озимые на поле проступают.

На речке – сборы местных рыбаков,

Подснежники проталины латают.

Всё меньше облаков. Голубизна

Прогрета солнцем, разгоняет дрёму.

Небес прозрачных глубина видна.

Мы подъезжаем к югу, к Дону, к дому!

В небе лопнула подушка гусиная,

И фонтаном колючие перья

Зиму сбросили вниз.

Бег ускорила речка строптивая,

Отряхнули пугливо деревья

Леденящий сюрприз.

И травою овраг ощетинился,

Опасаясь пушистых иголок.

Замер лес в тишине.

Иней в воздухе искрами вылился,

И от солнца остался осколок

В замерзающем дне.

Наглотались дров печки голодные,

Задышали в мороз белым паром.

Облаками стал дух.

Разгребает сугробы дородные

В оперенье взъерошенно-старом

Возмущённый петух.

И всё-таки я лето не люблю:

Сплошные мухи, комары и мошки,

И осы, стонущие в сладкой плошке.

Кричащие во тьме желаний кошки.

И отдых ночью сводится к нулю.

Нет, всё-таки я лето не люблю.

Гудящие, пугающие пчёлы.

От духоты сам ходишь потный, квёлый.

На речке побывал – дизентерия.

В лесу – клещей и разных змей стихия.

Ожогами загар, меняешь кожу.

Да, лето не люблю. Так подытожу.

Куда милей хрустальная зима.

Сумятица, закованная в стылость.

Опустошённость улиц, молчаливость.

Листва опала, видимость открылась,

И панорама ясная видна.

Размеренность семейного обеда.

Уют, неторопливая беседа.

Просмотр ТВ-программ, приятность пледа.

Очарование густеющего сна…

Куда милей хрустальная зима!

Вы слышите, как падающий снег

Волшебные рассказывает сказки?

Вы слышите: метель берёт разбег,

Истории Зимы придав огласке?

Танцующих снежинок шепоток,

Кряхтение затронутого наста,

Реки уставшей медленный поток,

А ветер стал шагать по крыше часто.

Вы слышите хрустальный перезвон,

Сосулек и покачиванье веток?

Природы до весны сопящий сон,

Морозом начертание виньеток?

Пульсация, вздох лужи подо льдом,

Стенание сугроба, шорох шишек.

Да, снежная мелодия кругом!

Тебя, Зима, душой и ухом слышу!

Навязала Зима свитеров.

Приодела заборы, балконы.

Сшила шубы. Подобных обнов

Не встречали другие сезоны!

Не с пустыми руками пришла:

Принесла рукавички, сапожки.

В пышный мех завернулась ветла,

На макушке – ажурный кокошник.

Старый дуб в элегантном пальто,

Сосны шапки-ушанки надели,

Даже пень нарядился в манто.

Елки выглядят словно модели.

И Зима, взяв под локоть Февраль,

Оглянулась, а я – на крылечке…

Из снежинок воздушная шаль

Опустилась с небес мне на плечи!

«Хрусть-хрусть, хрум-хрум», —

По снегу не шаги.

Зима жуёт студёный крекер:

«Хрум-хрум, хрусть-хрусть!»

Под стон пурги

Гоняет грусть

Колючий ветер.

И на окно

Он сыплет снежное пшено.

Сухим зерном хрустит Зима:

«Трень-трень!»

Свои открыла закрома.

На пень

Поставила сугроб-пирог,

Посыпав сверху сахарок

Из инея.

Потом творог

Из мелких, пористых снежков.

Сырков

Из наста налепила. Вот

От оттепели бутерброд.