Сергей Азибуль - Иберег. Стихи и миниатюры с элементами фантастики

В коридоре раздался заражающий смех Кубарева. Слышались подбадривающие слова. Многие работники отделения предпочитали начинать и заканчивать свой рабочий день, именно с сержанта Кубарева. Его способность проникать и поражать определенные участки мозга своей добродетелью и веселым настроением помогали сотрудникам начинать своей день с чистого листа и заканчивать его таким же чистым и не оскверненным своим несовершенством. После такой терапии полицейский возвращался домой в хорошем расположении духа и не позволял приносить в свой дом чуждые семейному уюту проблемы и грязь с улицы.

– Ваня, заходи. Вот задержали сегодня в 23:30. В аллее сидел, без документов, без всего. Похож на «ежика»*, – сказал сержант, открывая кабинет.

– Слушай, сержант, а все-таки как тебя по имени, а то все Кубарев, да Кубарев, – зевая, произнес высокий лейтенант, остановившись в дверях.

– Да, ну ладно, потом…, – недоговорил Кубарев и быстрым шагом ушел по коридору в дежурку.

В кабинет зашел одетый в строгий костюм средних лет мужчина. Подтянутый, не много спросонья.

– Так так так, так такушки, – пропыхтел майор и сел за стол.

Тишину в кабинете разбавила звуковая заставка операционной системы.

– Значит так, гражданин, меня зовут майор Камин. Я буду заниматься вашим делом, если дело вообще есть.

Камин сложил руки в замок и положил их на стол.

– Ну а теперь я вас слушаю.

– Что нужно говорить? – спросил Саша.

– Почему без документов, что делал на улице. У меня только единственная просьба, рассказывай все ясно и понятно. Чтобы я не переспрашивал тебя и не уточнял на каждом шагу…

– С самого начала то есть? Вы конечно не торопитесь.

– Молодец, я не тороплюсь. Так что меньше пустых слов и ближе к делу. Имя, отчество, когда родился, давай уже…

– Можно водички? Во рту все пересохло.

Майор молча встал и отошел к окну, где стоял графин с водой. Когда стакан был полон, он протянул его Рогову.

– Ты давно уже, что ли тут? – посмотрев на часы, Камин покачал головой, ответив на свой вопрос.

Шел третий час ночи. Саша взахлеб, выпил воду. Камин стряхнул руками в стороны и резко покачал головой, чтобы проснуться.

– Меня зовут Александр Рогов, – начал Саша. Родился в 1977 году в Березовке. Уже сегодня меня не станет.

____________

*Еж – сокращенное название классификации преступников в органах правопорядка. Ежами или естественными жертвами называли людей, подвергших свою личность к самораспаду.

Майор Камин глубоко вздохнул и показательно закатил глаза.

– Ту-ту-ту, отчество, что значит, не станет? – перебил майор.

– Александр Иванович Рогов, – продолжил Саша. Все началось после института, ну чуть позже может. На волне всеобщего интереса к развитию бизнеса, я с ребятами решил организовать свою рекламную фирму. Друзья мои, с которыми нам пришла такая идея были людьми творческими. По образованию журналист – Митя Жолобов, философ – Лёня Жуков, художник – Алекс Ватутин.

– Были? – опять перебил Камин.

– Были, потому что я последний остался. Нас постепенно ломали, один за другим. Больше я жалею, что в это во все втянулся Лёня. Таких идеалистов еще поискать надо. Для него все, что с нами произошло, было полной ломкой его сознания.

– Он, что умер? – уточнил майор.

– Да никто не умер, послушайте, чтобы понять…

– Я тебя, конечно, послушаю. Где паспорт, где живешь, можешь мне вкратце сказать? Чувствую, ты тут уши нашел. Если, ты чего задумал, я тебя предупрежу, Александр Иванович, даже не думай мне тут романы жизни описывать свои.

– Может, отпустите меня, все равно вам ведь. Сегодня меня не станет, не будет проблемы, и я тут не буду распинаться рассказывать вам.

– Не умничай давай, вам ежам все трын – трава. Думаешь, мы тут развлекаемся все. Я тебя отпущу, ты завтра человека «хлопнешь». У меня вся жизнь «кубарем». А мне…

Иван замолчал. Ему как-то резко захотелось оказаться дома со своей семьей. Сбежать отсюда навсегда. Не видеть больше всяких протоколов, «морд» этих. Взять всю семью и уехать к черту из этого города, может даже навсегда. Он вспомнил свою Леночку, и сына Сережу. «Ну зачем я тут мучаюсь. Так ведь ради себя и семьи, – рассуждал он в своих мыслях, – как все хорошо начиналось: Работа, даже в институте говорили, что это моё призвание. Я сам в это верил».

В дверь постучали. Сквозь открытую дверь заглянул Кубарев.

– Вань, я кофе сообразил, курнем? – спросил шепотом Кубарев.