Виктор Старовойтов - Наше время. Повести и рассказы

Многим из них не удалось дожить до наших дней, а те, что дожили, из-за своих преклонных лет почти ничего вспомнить не могут. Нельзя, чтобы мы становились Ваньками, не помнящими родства, и я рад за тех стариков, что находят в себе силы для воспоминаний, пишут книги. Жаль, что молодым стало всё это не нужно. Спросишь у такого и оказывается, что он со времени школьных лет не прочёл ни одной серьёзной книги, а жизнью родителей или дедов и вовсе не интересовался. Такие дела, а ведь мы все чьи-то потомки… До революции все именитые россияне знали свою родословную на несколько поколений. Не мало полегло тогда солдат при строительстве дороги от болезней, холода и голода. Многие остались лежать навечно на старом кладбище 52 километра. Путейские рабочие назначались из числа солдат, служащие помогали ставить путейские домики. Женщин находили в близлежащих сёлах, там же обзаводились скотиной и прочим хозяйством.

В 1952 году посреди ночи резко зазвонил телефон в квартире директора Комарихинского леспромхоза Роде Ф. (История не сохранила имени этого человека, а его могилку на 52 км я так и не нашёл, хотя и пытался неоднократно). Состоялся такой примерно разговор со старым другом, работавшим в Пермском комитете госбезопасности: – Привет, дружище! Извини, что разбудил в столь неурочный час, но дело не терпит. У тебя было уже немало промахов в работе, гибли люди, пусть и не по твоей вине. Не перебивай! Так вот, снова поступила анонимка. Оставить без внимания не смогли. Посоветовались с председателем облисполкома и решили тебя перебросить на другое место. Срок два дня на сборы и переезд. Партийный билет останется с тобой. Удачи, друг! – Так товарищ Роде стал начальником Яринского леспромхоза (позднее, Добрянский лесоучасток). Именно он стал основателем посёлка Ярино. До его приезда было уже построено здание вокзала, стояло несколько домиков для путейских рабочих вдоль дороги. Они и поныне стоят. Первыми в Ярино прибыли семьи Рябкиных, Яшкиных, Якушевых. Жили на квартирах путейцев. Воду для питья брали из ключей, которых в местных оврагах было предостаточно, пробираясь лесными тропинками. Известно, что Роде приехал с женой и приёмной дочерью, своих детей не было. Дочь, повзрослев, вышла замуж и перебралась в Пермь. Жива ли, неизвестно. С первых дней начали валить лес, готовя место под посёлок и пилораму. Корчевали вручную пни, сжигали древесные остатки. И одновременно давали план по лесозаготовкам. Не выполнить дневную норму было равносильно смерти. План – любой ценой! Постоянно присутствовал работник КГБ, отсиживаясь около тёплой печи в одном из домов. Лес вывозился железной дорогой на Пермь.

Итак, посёлок Ярино находится на западном склоне Уральских гор. Места вокруг посёлка богаты высококачественной нефтью Палеозойского периода, существовавшего около 340 миллионов лет назад, и газом. До пятидесятых годов здесь преобладали хвойные леса, но после «плановых варварских» рубок лес стал смешанным, появились осина, березник, ольха, черёмуха и другие. Ныне посёлок расположен в 18 километрах от районного цетра, города Добрянки. Сообщение автобусное по грунтовой дороге. Подземные ключи на окраине села дали начало речушке Яринке, текущей по яринским лугам до соединения с рекой Добрянкой. Первоначально дома ставились из круглого леса, многие стоят и поныне. Затем стали ставить привозные времянки из щитов, рассчитанные на 50 лет, барачного типа. Жители села интернациональны, жили дружно немцы, украинцы, татары, русские, башкиры и т. д. Некоторые семьи приехали добровольно, другие по вербовке, третьи – под конвоем, по спецпереселению. Много было молодёжи. Молодость брала своё, и среди первых культурных мероприятий была создана танцплощадка, дававшая возможность отдохнуть от тяжёлого труда, познакомиться с девушкой…

Акулова Тамара: Мы приехали в числе первых в январе1952 года. В Комарихе к нам прибежала жена Роде, тогдашнего директора леспромхоза, сказала родителям, чтобы собирались на новое место. Сам Роде попал в опалу, подробностей я не знаю, так как была мала ещё, но он, видимо боялся за нашу семью. Из-за него могли пострадать и мы. Добирались поездом очень долго, а может, это мне так тогда показалось, не терпелось поскорее добраться, увидеть новые места… До этого я нигде не бывала. Это сейчас от Комарихи до Ярино путь кажется не дальним, а тогда казался вечностью. Приехали всё же. Вылезли из вагона. Почти к самой дороге глухой тёмный лес подступает, чёрный, мрачный, страшный. Где-то поблизости волки воют, да ветер тревожно гудит в верхушках деревьев, будто предупреждает, садись – ка, дорогой, обратно в вагон, да беги отсюда восвояси, пока есть такая возможность. Поодаль несколько домиков посреди нетронутого снега виднеются. Ни дымка, ни лая собак… И таким холодом-стынью тянет ото всего этого, что плакать хочется. В какое же гиблое место заманил ты нас, товарищ Роде?! Никто нас не ждал, никто не встречал, на всём свете ни единой живой души. В сером здании вокзала было так же холодно и неуютно, как на улице. Кто-то из врослых ушёл к домам, проситься на постой, а я притихла на крылечке вокзала, согревая дыханием коченеющие пальцы рук и смахивая горькие слёзы. А чуть позже пробирались по глубокому снегу к домам. Встречали нас не очень – то гостеприимно, но и не выгоняли. Мы же были рады и тому, что, наконец – то попали в тепло. С первых дней начали валить лес, грузить в вагоны. Я тоже ходила вместе со всеми, обрубала сучья, а когда не могла от усталости удерживать топор в руках, собирала ветки и сжигала на костре. Школы, конечно, не было. Дома отсиживаться было скучно, а в лесу среди взрослых и время бежало быстрее. Рабочих рук было маловато, и мы, подростки, тоже оказывали посильную помощь. Весной начали корчёвку пней, готовить место для будущего посёлка. Тогда и новые люди приезжать стали. Тяжёлая работа выматывала все силы, порой и ложку удержать в руке сил не оставалось. Но молодость брала своё и, немного отдохнув, шли на танцплощадку… В 1957 году на танцплощадке познакомилась с Иваном, своим мужем. Всё надеялась, что вот пройдёт какое – то время и переедем жить в город, но время шло, вот уж и старость подошла, а мы так и остались в Ярино (От себя замечу, что незадолго до смерти супругов им дали квартиру в городе Добрянке, где они и дожили свой век). Двадцать пять лет проработала на железной дороге, а перед выходом на пенсию снова ушла в леспромхоз, была телефонисткой РТС (ручная телефонная связь).

Читать дальше