Влад Ривлин - Искусство революции

«Какая-никакая, ветхая, заброшенная, но всё же – Родина…», – пишет он в этот период своей жизни. Пэнн быстро осваивает новый язык. Его учителем иврита был знаменитый Х. Н. Бялик, который называл Пэнна «шабес гоем*** еврейской поэзии».

Талант Пэнна был замечен и на его новой Родине. Не только Бялик, но также Авраам Шленский – другой известный поэт и публицист принял деятельное участие в становлении Пэнна как поэта на новой Родине.

Авраам Шленский перевёл несколько ранних стихотворений Пэнна на иврит и всячески укреплял веру молодого поэта в собственные силы. Уже спустя два года после приезда в Палестину, Пэнн начал писать стихи на иврите.

Первое же его стихотворение на иврите «Новая родина», (1929 г.) стало своеобразным манифестом Пэнна, в котором он провозгласил цели своего творчества: служить сближению двух народов, двух культур – русской и ивритской.

Для новой Родины.

Для чуждых берегов,

Для нежных рощ, где зреют апельсины,

Как грешник, соблазнён,

Исторгнут из снегов.

Я брошен в жар пустынь, в ад шаркии, хамсина ****

Из крови тяжб она

Возникла, как виденье.

Упорная, чужая в знойной мгле!

Какое же сложу я песнопенье

Ей, надо мной склонённой лёгкой тенью,

Древней всех колыбельных на земле?

Люблю её,

Хотя она сурова,

Но дни мои влача среди тревог и мук,

Судьбу рожденья

Моего второго

Не вырву я из этих бедных рук.

Слепящий зной!

Ей в наготу худую

Лопаты и кирки врезаются, звеня.

И негодую я,

Но, видя высь седую,

Шепчу: «О, древняя, прости меня!»

Я не пришёл к тебе,

Неся и щит и знамя,

Но, возмущённый дикою враждою,

Тебя – от скал

До пальм с зелёными листами —

Жалея, звал я Родиной второй.

Всё вижу я тебя безмолвной, терпеливой,

В палатке бедуина (???), набут и шубрия *****

Библейской простотою

Своей неприхотливой

Средь кактусов – ежей в пустыне молчаливой

Влекут меня блуждать в пространстве бытия.

Встречая друга, подавать я буду

Худую руку,

Говорить: «Шалом!»,

Змий обольстил,

Принёс я в жертву Чудо,

Прельстясь поддельным золотым кольцом.

Без цели в даль твою

Гляжу я безотрадно,

Твой зной мне в горло льёт расплавленную медь.

Порывы все мои

Ты душишь беспощадно

И не даёшь дерзать и сметь!

Дай всё, что сможешь дать:

Миг радости нежданной,

Печаль разбитых чувств, холодную слезу, —

Я всё снесу легко,

Лишь только б неустанно

С тобой встречать и бурю и грозу!

Огонь твой вечный мне

Плеснул лишь на мгновенье,

Едва коснулся он до уст моих.

Оружие моё

Взяла ты на хранение,

С холодной изморозью дум былых.

Воскресни, древняя!

Вокруг всё – глухо, немо,

Лишь время гонит дни, как подъяремный скот,

Пустыня знойная,

Как динамитный демон,

Мозг из костей и кровь из жил сосёт.

Ещё для правды всей

Не пробил час великий,

Не стану прятаться, как хвост поджавший пёс:

От немоты твоей,

Скопившей плач и крики,

Спасут лишь молнии да громы гроз.

Когда моя заря

Блеснёт огнём багровым

И стрелами лучей пронзит ночную тьму,

То в сон твоих полей

Ворвусь я гимном новым

И знамя будущего подниму.

И зазвучит тогда

Победно, полнокровно

Посеянный в твоём песчаном сердце стих,

И перекликнутся

По-братски в нём любовно

Израиль —

СССР —

две Родины моих.

Этот стих был написан Пэнном в 1929 году – время, когда его слава стремительно росла. Колоссальный успех имеет его любовная лирика. Чего только стоят такие его строки:

«… О всемогущая, безмолвная моя!

Как описать тебя, когда мой стих робеет

Пред тихой прелестью и скромностью твоей,

Любимая моя, подруга и сестра?!»

В его стихах гармонично сливаются библейский эпос и рифма Маяковского, которые воплощаются в ожившем древнем языке. На творчество Пэнна оказало большое влияние творчество его друга и соперника Авраама Шленского и Натана Альтермана – реформаторов древнего языка.

И Шленский и Альтерман оживили иврит. Их стихи – это иврит, который люди используют ежедневно в быту, на улице, словом – в общении. Этой традиции следует и Александр Пэнн, стихи которого положили начало израильской эстраде. Стихи Пэнна очень мелодичные, они легко ложатся на музыку. Такие его стихотворения, как «Земля моя, земля» или «Песня пьяницы» навсегда стали классикой ивритской эстрадной песни.

Так, вместе со своим другом и впоследствии соперником Авраамом Шленским, Пэнн стал одним из создателей нового жанра в молодой поэзии зарождающейся культуры – ивритского шансона. Но этим вклад Пэнна в развитие молодой ивритской культуры не ограничивается.