Юрий Катаев - Прогулка по пейзажу

Любого дома грустен лик.
Он бледен, плоско опечален,
И на стекле холодный блик
Далек, задумчив, изначален.

Я помню двух моих подружек —
Компанию, где третьим был,
И каждый был слегка простужен
От взмахов ежедневных крыл.

На легком языке мгновенья
Пластинки шепелявил круг,
И сразу первым и последним
Был каждый ракурс, каждый звук.

Предельно просто, без претензий,
В простом патроне сто свечей
Горели, и с ритмичной песней
Мешалась теплота лучей.

Аллея, март, шаги. Вращаясь,
Плывут сплетенья голых веток,
В пересеченьях колких сеток
Густеет медленный настой,

Настой на взглядах древних окон,
Сто лет глядящих удивлённо.
От стен белёсо, просветлённо
Исходит внутренний покой.

Ведёт бесцельная аллея,
Ведёт прямолинейно, строго
От безвозвратного порога,
Ведёт и вдаль и на постой.

Над снежной трапецией крыши
Туманная вязь тополей,
Застылость, которая слышит
Призыв поднебесных полей.

Под низким и пасмурным небом
В пластах почерневших дорог
Наметилась талая нега
Распахнутых настежь ворот.

Тепло и спокойно. Навеки
Заброшены в эти края
Поля, перелески и реки
На долгие дни воронья.

Текла и давно позабыта
Какая-то жизнь этих мест,
Предметами мелкого быта
Разбросанная окрест.

Из одного пространства-времени в другое
Переношусь, в автобусе от мира остеклённый.
Мелькают лапы и стволы под мягкость качки.
Меж темных елей – белая дорога.

Я выйду из автобуса уже другим.
И будет тихим все вокруг и светлым.
Недвижным снегопадом оглушен,
Значительным я буду для себя, и цельным.

Медленным преданным миром
Рядом со мною скользи,
Мысли мои, настроения
Тайной своей отрази.

Мягкой опорой взгляда
Останови, поддержи,
Легкой кокетливой линией,
Слабостью удержи.

А я, как щепка в воронку,
Буду лететь в глубину,
К центру – тебе – бесконечному,
Жаль лишь, не утону.

Я деревянно легкий,
Я – по морям, по волнам.
И корни мои – по свету,
И море моё – я сам.

В тебе рука моя тонула,
Тяжелый чувствуя огонь.
Как к ней щека твоя прильнула!
И как нашла мою ладонь!

Каким кружащим сновиденьем
Ты невозможно близко шла,
Какая в каждом из движений
Медлительная вязь была.

И как на улице вечерней
В смешении волос и щек
Повис наш поцелуй последний
Сквозь выдох-просьбу: а ещё?

И тот, уже совсем последний,
В раскрытость-томность тонких губ,
С которым пьяно и победно
В меня любовь проникла вдруг.

Обычное и серое,
Чем я себе кажусь,
Как на тебя навеяло
Такую тягу-грусть?

Откуда власть в моих руках,
Мне страшно, над тобой:
Молчанье ль, слово ли, о как!
Ты никнешь головой.

И как легко тебе,
Когда с тобою легок я.
О если б было так всегда,
Сверхчуткая моя.

Моя недвижная волна,
Беги, беги на взгляд,
На взгляд моих влюблённых глаз
Сквозь то, что невпопад.

О, мелодичных линий жуть!
Я становлюсь ничем,
Когда изящный гребень твой
Волос поднимет чернь.

Я вновь и вновь – как пластилин,
Бездеятельный раб.
По стенам пальчиком размажь
Меня за то, что слаб,

Через меня переступи,
Уйди в мещанство, в быт.
За то, что не унёс тебя,
Пусть буду я забыт.

Я лишь на берегу морском
Сижу, смотрю, смотрю,
И ничего не говорю,
Я лишь люблю, люблю.

Выйду в неожиданность заката
Из навязчивости потолков и стен,
Над землей, темнеющей покато,
Пролечу, закладывая крен.

Атмосферным воздухом пронизан,
Задохнусь, не выдержав напор,
И, в чередовании карнизов,
Опущусь на тот же самый двор.