Анна Кравцова - В изумрудно-рыжем городе N…

***

Знаешь, это такой элемент
Геосистемы Земли —
Ноги, сплетенные в целое.
Если бы их расплести смогли,
Все бы нарушилось у Земли
И там, за ее пределами…

За стеклами солнцезащитных очков —
Вечное лето.
Шорох зеленой листвы, парад светлячков,
И с позолотой рассветы.
Поезд уходит в закатную даль.
Море. И теплый вечер.
Неба темнеет горизонталь,
Ночь обнимает за плечи.
Нет перерыва на осень и зиму
Там, в глубине бесконечной зрачков.
Вечное лето с хриплым винилом, там
За стеклами солнцезащитных очков.

***

Как ты думаешь, это важно —
Не доверять смс, письма писать бумажные?
Держаться так крепко за руки,
Что не разжимать их во сне,
Перетекая друг в друга из вне?
Как думаешь, разве так можно?
Дышать тихо и так осторожно,
Чтобы услышать даже во сне,
Как мысли встречаются в точке,
Там, где губы у самой мочки…
Знаешь, это так просто,
Как ночью смотреть на звезды,
Думая – где-то там, в вышине
Наши мечты, держась за руки,
Спят на похожей на сыр Луне.

***

В каждом любителе путешествий
Живет вековой кочевник.
Такой. Повидавший нашествий.
Такой. Иногда отшельник.
Ему подавай дороги.
Ему подавай поезда.
Пусть будут истерты ноги,
Ему не наскучит езда.
Ему подавай самолеты,
Он шепчет: «Взлетим мы в небо!
И там, с высоты полета узнаем,
Где открываются двери в лето».
Он жаждет кругом всю Землю
Пройти, облететь, проплыть
Ему тяжело, невозможно
На месте всю жизнь прожить.
Он любит вино и закаты,
Рассветы и крепкую обувь.
Он может ругаться матом
И даже с разбега – в прорубь!
И горы, пустыни и океаны
Как воздух нужны ему.
Они – как с небес манна.
Развеют любую мглу.
Такой. С налетом лихих сумасшествий.
Такой. Иногда отшельник.
В каждом любителе путешествий
Живет вековой кочевник.

***

Говорят, у души на пути —
Миллионы возможных дорог.
А она не хочет расти,
Перешагивать детства порог.
Ей все нравится бегать босой
По теплу деревянного пирса
С растрепавшейся рыжей косой.
И читать. В тени старого тиса.
Она любит печенье и море.
Чуть наивна. И сразу прощает.
Только если кормить ее горем —
Как молочный резец. Выпадает.

***

По дороге из желтого кирпича
Ты идешь. И несешь залежалое счастье.
Пусть оно развалилось на части,
Не выбрасывать же. Сгоряча.
Ты несешь его. Ковшик -ладони.
Страшно – рассыплется то, что осталось.
Ветер вокруг тебя воет и стонет.
Груз – безразличие и усталость.
Бредешь меж сумерек и ненастья,
Веря в невидимого врача.
Он где-то там. Исцеляет счастье.
К нему – по дороге из желтого кирпича.

***

Им на двоих – сто сорок два…
Не много, не мало – факт.
Он все ворчит, не выбирая в слова,
Она – навсегда – любовь и такт.
И лишь когда думает,
Что на них не смотрят,
Ни дети, ни внуки, никто,
Возьмет ее тихо за руку. Спросит:
«Тебе не холодно в тонком пальто?»
А она, иногда, незаметно, как школьница,
Стрельнет ему в сердце глазами, смеясь.
И он, словно водки хлебнувши с перцем,
В любви признаётся ей, не таясь.
Чем дольше, тем проще дыхание в такт,
Все меньше нужны слова.
Не много, не мало – просто факт.
Им на двоих – сто сорок два…

***

По утру, нарядившись привычно,
В недовольный формат лица,
Отправляются люди обычные
В путешествие без конца.
И в метро или может трамвайчике,
А быть может в потоке машин,
Растворятся веселые мальчики
Под суровой маской мужчин.
И исчезнут девчонки смешливые
В сарафанах из славного ситца…
Без ответа оставив то, милое:
«Думаешь, это будет носиться?»

***

Иногда хрустит душа.
Под ребрами.
Иногда – заметена.
Сугробами.
Захлебнувшись от обид,
Молчит она.
Не обидит и не мстит.
Воспитана.
Из обломков и кусков —
В целое.
И тогда поет душа.
Смелая.

***
А любят совсем за другое.
Лишь иногда – вопреки.
За то что руки смыкают двое,
Гуляя вдоль белой, замерзшей реки.
И может стать особенным чем-то
Прядь на ветру или тихий смех,
Или вот… снимки из жаркого лета…
Ямки на щёчках – не как у всех.
Любовь как ситец, без шика блестящего —
За жест, заправляющий за ухо локон,
За взмах руки вслед тебе, уходящему,
Сквозь занавеску раскрытых окон.
И за привычку смотреть кино
Дома, где выключен свет.
За нежелание пить вино,
Со смехом: «Ты что? Я не пью в обед.»
Ведь любят совсем за другое.
За теплых носок чуть колючий уют,
За счастье быть… просто самим собою
И знать – есть место, где точно ждут.