Магистр Тени Нихиллим - Элизиум. Избранное

Раз-два, в пустой комнате гулко разнесся крик,
Сильно и звонко раздаваясь по барабанным перепонкам… затих.
В свое естество положив основу интровертной концепции, меняет лик
Деструктивным расстройством, глубоко в душе ведя суровый блицкриг.
Деменциальный синдром, словно скованный булатной цепью демон, еще спит.
И лишь из стеклянных оконных глазниц зреет вид,
Что сметет метаморфозы матрицы и как динамит,
Разрушит прочные границы бетонных плит.
Забыт… гимн триумфальной свободы, в очередной раз – забыт.
Диссонансные колебания в груди, щекочут нервы, разрывая мой индивид
В клочья, как следствие того, что мой допельгангер раскрыт.
Я сыт, по горло ложью, вперемешку с холодным настом обид.
Задыхаясь от негатива лиц мегаполиса, что порядком прогнил и смердит.
Сублимируя денежный поток и распущенность в алчность и похоть, что царит
Вопреки здравому смыслу… и до сих пор никому не претит.

Превозмогая усталь, изменчивость размеренных деяний,
Спокойствие иль яростный порыв,
Что будоражит степень изысканий,
А может плачь, апатии навзрыд,
Вновь гнезда вьет венком минувшей славы,
С небес упав, на гладь бетонных плит.
Сладки, как мед, иль с горечью отравы?
Сакрально тайные, иль вновь, как перст открыт?
Легки ли и свежи, что ветер вольный,
Аль тяжелы, немыслимо, всей ношею грехов?
Не скованы судьбой краеугольной,
Или же скованы темницей без оков?
Безумный Мир игры противоречий,
Иль Идеальный Мир закономерности и схем,
Определил, ход мыслей человечий,
Неисчислимым множеством из тем.

Сплетая локоны в причудливый узор,
Градаций облаков чарующего неба,
Светила диск смущенно прячет взор,
Словно Адам, впервые встретив Еву.
Шумят ветра дыханием своим,
Играют не спеша с небесной каравеллой
И гонят ее вдаль к местам совсем иным,
Что мореход описанный новеллой.
Уходит день, как дивный мотылек.
Каемка крыл оплавлена, последними лучами.
Стекло часов, его, утратило песок,
Сменяя дни хлопот, блаженными ночами.
А ночь тиха и так дремотен час
И темные шелка ложатся ей на плечи.
Сморил Морфей, свинцом, вдруг веки наших глаз
И сладкий сон, задул реалий свечи.

Не просто вожаку снискать покорства стай,
Когда с оскалом рыщут претенденты.
В предсмертном хрипе пропадает лай,
Того, слабей чьи были аргументы.
Вожак стоит и гордо поднят взор,
Хоть после битв подкашивает лапы.
Дать слабину – для лидера позор,
Он не обмолвиться про все свои утраты.
Ведь человек – есть самый лютый зверь,
Когда снедаем властью и богатством.
И он безжалостней любого, уж поверь,
Коль на кону стоят престол и царства.
Но он хитер, коварен и силен,
За ним примкнут и те, кто грезит о добыче,
Вожак на ветер не бросает слов,
Клыки, вонзая в горло славной дичи.
Когда-нибудь, но только не сейчас,
Достигнув возраста и точки не возврата,
Потупив взор, столкнется с силой глаз
Таких же яростных, что и его когда-то.
И осознав в душе, что пробил этот час,
Он будет горд, почить в последнем бое.
Ох, нелегко он жизнь свою отдаст
И стая разразиться диким воем…
Ну а пока – нахрапист и суров,
Его войска опять штурмуют стены
И не поможет замку его ров,
В их жизни вскоре грянут перемены.
И звон мечей, что клацанье зубов,
Нещадно рвут, впиваясь глубже в тело.
Но этой ночью ждет их теплый кров
И будут сыты снова, раз сумели.
Таков закон звериный у Владык,
И слабакам, тут не найдется места,
Господствуй и владей – коль ты велик,
Жестоко подавляя все протесты.

Безвольный страж гостеприимства, что никогда не одинок
Взирает молчаливо вновь, на суетность стремлений.
На судьбы тех, кто буквами меж строк,
Спешит в угоду чьих-то направлений.
Пусть бьют ветра, метели и дожди
Иль зной палящего и жаркого светила,
Меня, прошу, ты снова подожди
И я вернусь, покуда хватит силы.
Ты помнишь груз воззваний и потерь,
Весь трепет встреч и боль былых прощаний.
Пюпитром жизни, выступаешь и теперь,
Что связывает нитью судьбоносных расстояний.
Всего лишь шаг в чарующем везде,
Всего мгновение, для взвешенных решений.
Так мимолетно в спешной суете,
Хитросплетение человеческих суждений.
Их унесет водоворот перипетий,
Смотря сквозь призму множества из окон.
Вояж достигнет апогея эйфорий,
Локомотивом, что подобен беглым строкам.