Кира Каменецкая - Верить Судьбе

Белый снег пеленой, как рай —
Утешенье больной души…
Станет чуждым родимый край
И родною чужая ширь.

И останутся мне роднёй
Дом чужой и сгоревший кров,
Буду долго искать покой,
Чтобы сбросить вериги снов.

И тогда белый снег, как жизнь,
Запорошит мои следы,
Белым саваном скроет мысль,
Чтоб не выдумала беды.

И навеки исчезнет всё,
Только снег белой мглой вокруг.
Только я прокричу: «Ещё!»,
Вырываясь из чьих-то рук.

И отступит пред снегом ночь,
Ну а с нею моя тоска…
Я гоню злые мысли прочь,
Силы есть – снег идёт пока.

В уверенности чётких движений,
В бездействии немеющих рук —
Я всюду, всюду вижу лишь тени
И замкнутый, нервущийся круг.

Я знаю, что закончилось лето,
Я знаю, что приходит зима.
Я знаю, но не знаю об этом,
Как будто я – не я же сама.

Себя не узнаю́ в зазеркалье,
Как будто я лишь жалкий эскиз,
Набросанный по чьей-то печали
На серый от безвременья лист.

А время – ржавой бритвой по нервам,
По венам опустившихся рук…
Я всюду, всюду вижу лишь тени
И замкнутый, нервущийся круг…

Каждым вздохом тот день запомнится,
Без тебя, без меня, без времени…
И в незапертой тёмной комнате
Не слова – отголоски имени.

И в предательском сером сумраке
Не узнать силуэта черного,
Словно света пугаясь лунного,
Мир укрылся крылами ворона.

И дыханьем зимы испуганный,
Он замёрз и застыл, как вкопанный…
А луна для него как пугало,
Что ведёт стаю туч растрёпанных.

И в холодном немом безвременье
Этот день вдруг исчезнет, кончится,
Не останется больше времени
Нам исполнить всё то, что хочется.

Каждым вздохом тот день запомнится,
Всё без слов, без тебя, без времени…
И в незапертой тёмной комнате
Стены, крытые белым инеем.

Слова покидают мой дом…
Уходят и «мама», и «детство»,
Уходит родное «вдвоём»…
Я кутаюсь в плед, чтобы согреться.

Я жду, когда ЭТО пройдёт.
Не то, чтобы мне очень больно,
Но горечь, как колотый лёд,
А сны – мои личные войны.

Мне нет тишины в пустоте,
Как нет и покоя в надежде.
Я – узница сумрачных стен,
Но тесно мне в мире безбрежном.

В нём тесно дышать без любви,
Когда лишь пред небом в ответе,
А тихое «просто живи» —
Лишь шёпот, похожий на ветер.

И он не сорвёт якоря,
Распятые сумраком мысли —
Мой личный болезненный яд,
Который на вкус словно числа.

Те числа, каким нет числа.
Те самые, ставшие веком.
Те самые, между «была»
И «стала другим человеком».

Слова покидают мой дом…
Наверное, это нормально,
Вот только мне холодно в нём…
И пусто… И как-то… нейтрально.

Зову я твоим именем боль
Затем лишь, чтобы немного унять,
Закрыть глаза – и каплями соль,
Пусть сердцем только – всё же обнять.

Зову тебя в ночной тишине,
Когда душа не может уснуть,
И кажется, что боли на дне
Укрылась всей судьбы моей суть.

Зову тебя, когда нет огня,
Когда душе безмерно темно,
И кажется, ты слышишь меня,
И кажется, ты сердцем со мной.

Зову тебя, когда в тишине,
Захлебываясь, сердце молчит,
И кажется, что прошлого нет,
Но мне не убежать от обид.

Зову тебя, когда никого,
Когда душа на свете одна
Стоит на перекрестке дорог,
И ей не светит даже луна.

Зову тебя, как солнечный свет,
И боль зову в твою только честь,
Ведь прошлого почти уже нет,
А ты, надеюсь, всё-таки есть.

Кофеин, шоколад и остатки истерики…
Я не плакала так уже тысячу лет,
Словно я утонула далеко так от берега,
Что и тело мое отыскать веры нет.

Словно я умерла, а душа разрывается:
«Мне так много и многим хотелось сказать!
Подожди… Это что? Это дно приближается?!
Нет! Не надо! Постой! Не хочу умирать!!!».

Только смерть всё равно ледяными ручищами
Шарит в холоде вод… Невозможность дышать
Перепутает ужас с прозрачными мыслями,
Заставляя метаться, безмолвно кричать…