Мари Панар - Путь к Богу. Пандемониум

Отражена в глазах их, светом пламени Ада освещенных…

Средь тех изнеможённых скорбью душ брел лекарь вдаль,

Сгущающуюся мраком к реке, полной мертвыми водами,

Неся для Харона под языком монеты медяной медаль.

Добрался дух до Ахерона, где неупокоенные скорбят годами,

И, завидев Харона утлый челнок, ринулся к нему с уплатой,

В надежде все же свидеться с своими кровными родами.

Лекарю повезло, – его отпел поп в связи с утратой.

Харон, отпрянув, принял за переправу уплаченную дань.

Взамен забрав медяную монету, не требуя златой!

И сжала гнилое весло костлявая старческая длань,

Сдвинув ладью в направлении противоположного берега…

Наконец дух завидел вдалеке призрачную пристань,

И обуяла его всеобъемлющая трепетная тревога.

Сойдя на твердь, он очутился в эпицентре бури,

Которая лишь для царя Миноса истинная нега!

Здесь все покрыто мглой и не видать в веках зари.

Суровый, но справедливый Минос осуждает грешников,

Поддавшихся сладострастию плотской похоти и дури!

Врач, осознав себя на перекрестке двух кругов,

Предстал пред взором строгим судьи Миноса,

Окруженный грешным шепотом пересудов.

Исполин, обвитый змеиным хвостом, взглянул искоса,

Готовый огласить чумному доктору карательный приговор,

Оглушая громом бушующую пустыню, изрек вполголоса:

«С тобой, врачеватель мора, особый будет уговор, —

Ты отправишься в девятое адское кольцо!

Наведавшись в всевластного Люцифера собор,

Познаешь суть смерти, узрев дьявола истинное лицо».

Так судья Минос изрек свой беспрекословный вердикт,

Посулив по достижению цели пропуск в Чистилище!

Укутался в девять змеиных колец и ушел, умаляя конфликт.

Когда-то на седьмой круг осудил он свое грешное детище —

Минотавра, охраняющего степи, населенные насильниками.

Существо, что имеет морду тельца и человеческое туловище!

Сторожащее три пояса: и Лес самоубийц с его висельниками,

И Флегетон, где тираны кипят под надзором кентавров,

И пески, где святотатцам не спастись молитвенниками…

Итак, стоящий в полном мраке, не помня света канделябров,

Чумной доктор усвоил царя Миноса нерушимый указ, —

Направляться в бездну, где верный спутник – ночи покров.

Держа тернистый путь, он станет жертвой демонских проказ.

Так думал он, ступая неуверенно в бушующей тьме.

Он знал, что вечным томлением в Аду заплатит за отказ!

Так начал лекарь путь свой к дьявольской тюрьме,

Ведомый мыслью о достижении Элизиума в конце концов,

На этом пути не остановить его ни одной «ведьме»!

В каждом круге Ада готов он встретить грешных праотцов,

Ибо Пандемониум кишит духами, чьи имена в веках:

И тех покойников, в чьих склепах не счесть славы венцов,

И тех преступников, что жизнь провели в скитаниях и бегах.

О! Грешных и заблудших душ здесь не сосчитать вовеки!

И множится рой их, пока чума сбирает жатву душ, в стогах

Жженных христианским погребальным традициям вопреки.

И вот, дух в прошлом лекаря понес его понурый стан

Прочь от зловонной заполненной трупами скорбной реки…

«Как преодолеть Ад, который населяет демонов клан?», —

Так думал он, следуя к границе третьего кольца, решив,

Что судьбу его духа спасет девяти кругов Данте план.

Чем ближе подходил он, тем более сгущалась тьма, ухудшив

Без того ограниченное непроглядным туманом обозрение…

Буря выпустила его из тисков ветра, землей запорошив,

Близ перехода на третий уровень Ада обрел он прозрение,

Попав в бескрайнюю долину, где замкнуты чревоугодники.

Столкнулся он со стражем, не выразившим ему презрения!

Прожорливые морды Цербера – Химеры наследники,

Бдительно блюдут вход пламенеющего Пандемониума,

Изъедая и глотая души, если пытаются вылезти грешники.

Остальные же гниют вечно на солнце, от боли без ума!

Эти кары лишь начало адских изощренных мучений, —

Затем их ожоги истязают проливные дожди изо льда.

Так ненасытный зверь пропустил скитальца без нападений!

Отшельник следовал к равнине с упорством храбреца!

Пристанищем стала она для жадных жмотов и скупцов,

Которые в обе стороны толкают валуны, споря без конца.

Там надзиратель – Плутос, блюдущий алчных наглецов, —

Сын Деметры, известный с древности богатства бог,

Был свергнут в четвертый круг как один из скупых глупцов.

Двигаясь глубже в бездну Ада, духу было не счесть дорог.