Валерий Полетаев - Закон любви. Стихи

Буква к букве, буква к букве – вот оно теперь и слово!
Слово к слову, слово к слову – получился первый стих!
Как же много слов на свете – как снежинок… капель, словно:
Кружат, носятся, смеются – побыстрей бы ветер стих!

Он в душе моей резвится и мешает чисто, ровно,
Постепенно ставить слово через точки и тире:
Это – шут, а это – рыцарь. Эта – девка из народа,
Ну, а эта – королева средь вельможное каре.

Только ветер всё сильнее душу рвёт и разрывает:
Рвёт кошачьими когтями, разрывает, словно барс!
Чувства вырвались наружу и летают, тают, тают,
Превратив приём придворный, в странный, снежный, мокрый фарс.

Я ведь ставил букву к букве, я ведь ставил слово к слову,
Я ведь ставил фразу к фразе аккуратно целый час!
Налетевший вихрь любовный сделал слово бестолковым,
Словно мозг, большой и умный, от любви совсем зачах.

Сам себя я утешаю: Пушкин, Гёте и Петрарка
От любви теряли голос, сон, покой и аппетит!
Буква к букве, слово к слову до последнего огарка,
Словно свечку, жизнь сжигали!.. Но любовь рассудку мстит!

Не желает подчиняться чёрно-белому рассудку,
И ходить под ручку парой, словно пара стариков, —
Как безусого мальчишку, тянет в небо не на шутку,
Разрывая цепь покоя и спасая от оков

Лени, сонности, привычки, страха, трусости и скуки,
И бросая мир огромный, как букет цветов, к ногам!..
Буква к букве, слово к слову я слагаю гимн той муке,
Что от века звать любовью – пусть слагаю по слогам!..

А вдруг сегодня день последний,
В той череде отпущенных судьбою дней?
К ногам холодной вечности листом осенним
Я упаду, и дух мой взмоет в мир теней.

И никогда аллеей парка,
По жёлто-красному ковру я не пройдусь,
И по Неве не догоню в байдарке,
Не разделю с тобой, мой друг, восторг и грусть.

Не упаду в объятья моря,
Не поплыву с волною наперегонки,
И никогда сердец общение немое
Не бросит в дрожь любви, смывая грязь тоски.

И всё, что я любил безмерно:
Твою улыбку, смех, беспамятство ночей,
Красноречивый взгляд и шёпот страстный, нервный, —
Всё скроет смерть подальше от моих очей.

На всё, о чём мечтал, чем грезил,
На всё, чем жил, на всё, на всё, что я любил
Смерть чёрный занавес набросит острой рези,
Немой мольбы и тяжести слепых могил.

И навсегда всё неизменно!
И навсегда я перед всеми виноват!..
Как хорошо, что не последний день… наверно,
И время попросить прощенья есть – виват!

Нет, нет, нет, дорогая, прошу – подождём!
Налетевший шквал чувств не бывает надолго.
Это – осень… Нам холодно жить под дождём,
Не забудем за страстью житейского долга.

Я бы обнял тебя, я бы на руки взял,
Но не прост мир, не прям, не широк – кем-то суженный…
О, как страстно желаю тебя, но нельзя —
Не моя ты любовь, да и я – не твой суженый.

Мы закрылись бы пледом, включили б камин,
Я забыл бы проблемы и боли в ключице —
И шепчу по-английски за чем-то «come in» 3 3 войди (англ.) ,
И хочу, и боюсь в это рондо включиться.

Но поверь, не любовь и не страсть – муза кант
Судьбоносный двоим вышивает в узорах:
Ты – прекрасные ноты, а я – музыкант,
Что глазами играет ноктюрн ля мажорный.

Может, да, может, нет, но судьба тянет нить,
И пока в чай остывший песок засыпаю,
Я прошу, дорогая, меня не судить,
Подождать – и, влюблённый в мираж, засыпаю…

Мой апокалипсис в душе,
Когда я, в думах о театре,
Смотрю бездарные спектакли
Без крови, из папье-маше.

Мой апокалипсис кровит,
Когда мне стыдно за Россию,
За карнавальную мессию,
Имеющую бледный вид.

Мой апокалипсис во мне,
Когда грех правит православным,
Что надо мной быть хочет главным,
Не каясь в собственной вине.

Мой апокалипсис – весь мир,
В котором в бронзе ложь отлита,
А правду режут под пол-литра,
Где ваш кумир – не мой кумир!

Но есть в душе моей и Рай,
Когда тебя я слышу, вижу,
И счастлив я, как Чижик-пыжик,
Что посетил мой милый край!..

Над Москвой, пожалуй, небо голубей,
Чем над площадью Дворцовой в Петербурге,
Где кормлю московским хлебом голубей,
Доедая местный толстый петербургер.