Елена Крюкова - Небо

Грачи вопят. Мне росписи кусок
Закончить. Закурить. Заплакать.
Я знаю: мир неслыханно жесток.
Сожжет, как в печке ветхий лапоть.

Чужбины звон. Он уши застит мне.
Я с красками имею дело,
А чудится: палитра вся в огне,
А гарью сердце пропотело.

Худые ребра – гусли всех ветров —
Обуглясь под юродской плащаницей,
Вдохнули век. Парижа дикий кров
Над теменем – бескрылой голубицей.

Ковчег плывет от мира до войны.
Потуже запахну монашью тряпку.
Мне, малеванке, кисточки нужны
Да беличьи хвосты и лапки.

Середь Парижа распишу я дом —
Водой разливной да землей мерзлотной.
Я суриком сожгу Гоморру и Содом,
В три дня воздвигну храм бесплотный.

Мой гордый храм, в котором кровь отца,
Крик матери, кострище синей вьюги
Да ледоход застылого лица —
В избеленном известкой, бедном круге.

Пускай сей храм взорвут, убьют стократ.
Истлеет костяная кладка.
Воскресну – и вернусь назад
В пальто на нищенской подкладке.

Монахиня, – а кем была в миру?..
Художница, – гордыню победиши!..
Худая баба – пот со лба сотру,
А дух где хочет, там и дышит.

Ему Россия вся – сей потный лоб!..
Вся Франция – каштан на сковородке!..
Разверзлись ложесна. Распахнут гроб.
На камне – стопка чистой водки,

Сребро селедки, ситного кусок,
Головка золотого луку.

Я знаю твердо: Божий мир жесток.
Я кисти мою – бьет меж пальцев ток.
Встаю лицом ко тверди, на Восток.
Крещу еду. Благословляю муку.

И, воздымая длани, обнажась
Всей тощей шеей, всей душой кровавой,
Рожаю фреску, плача и смеясь,
Огромную, всю в облаках и славе.

О, так любила я цветную,
меховую,
рогожную толпу!

Видала я ее живую.
Видала я ее в гробу.

Мне каждый помидор на рынке,
чеснок был каждый – царь!

Одни обмылки и поминки
Один пустой мышиный ларь.

Цветносияющее Время,
родное, нищее, – прошло.

Уже не стремя и не семя:
Я под босой ногой – стекло

В грязи.
Ты не увидишь блеска.
И ты раздавишь всей ступней.
И боль. И кровь. И выкрик резкий
Чужой. И хруст последний мой.

Кувыркайся бесом, прыгай,
Колесом ходи!
Нынче сброшены вериги.
Выпиты дожди.
Черноземные ковриги
Съедены, поди!

Люди, люди, мы не боги, —
Мокрые зверьки!
Посреди сугробов – крохи,
Люди, мы лишь скоморохи,
Дудки да гудки!

Вот он ты – гудок фабричный.
Вот он – заводской.
Вот – сиреною больничной!
Вот – истошный крик опричный!
Праздника отлом коричный…
Долгий – волчий – вой…

Кто варган тащ и т,
кто дудку;
Кто – побудку и погудку
Во трубу трубит;
Эх, война, дурная телка!
Вместо глаза – мертвой щелкой
Зыркнет инвалид…