Михаил Лубянский - Прощай, страна чудес

И он для убедительности крепко сжал кулак.

«Конечно, – подумал я, – они бы отметелили. Их было вон сколько, а я один. А Фёдор молодец, уберёг».

Повар отмерял по норме перловую крупу, готовясь засыпать её в котёл.

В шесть часов по сигналу подъёма солдаты начали выбегать из палаток. Каждый из сержантов построил свой взвод и повёл на пробежку. За этим следовали физические упражнения и умывание у прудика.

Завтрак прошёл чётко и организованно. Солдаты подкрепились горячей кашей с каспийской килькой из жестяных банок и запили сладким чаем с чёрными сухарями.

Начался обычный трудовой день. Нам ещё предстояло сварить обед. А это первое и второе и компот из сухофруктов. Больше работы, и больше потребуется дров. Хватит ли? Да ещё надо было начать варку ужина под новую смену.

Обед был сварен нами без задержки. А ужин мы доваривали последними дровами.

Сменить нас пришли два парня из «низкорослого» четвёртого взвода. С одним из них Казюков был знаком давно – это был Владимир Захаров, сын окультурившейся цыганской семьи. Ребята жили на соседних улицах и учились в одной школе.

– А чем же топить кухню? – спросил Захаров.

– А вон, видите? – кивнули мы. – Видите, растут кусты? Вот вам и дрова. А вот вам пила и топор.

– Ну, это не разговор, – обиделся Захаров. – Я видел, что у вас были хорошие дрова, где вы их раздобыли, Федя?

– Ну ладно, – смягчился Казюков. – Тебе, Вовка, как старому другу, приоткрою тайну. Только вы не берите там всё подряд, а выбирайте через одну. А то ведь получится обвал. И смотри, мора, если ты там попадёшься, на меня не кивай!

Колонна жила по армейскому распорядку. Хлеб ещё не созрели, и настоящей работы пока не было. Солдаты занимались благоустройством своего городка и самообслуживанием. А в остальное время сержанты обучали их строевой ходьбе.

Сержант Григорий Отрищенко показал себя мужиком въедливым и занудным. При своей украинской фамилии, родом он был из Челябинска.

Вот по сухой степной траве взвод идёт строем в колонну по три. Сержант командует:

– Пичугин, запевай!

И запевала, обладатель самого зычного голоса во взводе, начинает недавно выученную нами песню:

Потом сержант требует песню, которая ему самому въелась в поры за три года службы:

Отрадный час наступал для солдат, когда можно было искупаться в прудике. Они входили в мутноватую тёплую воду, и над прудиком слышался плеск и гогот сотни здоровых солдатских глоток. Прудик был мелок и тесноват для такого количества купающихся, и вода была порядочно взбаламучена. Но всё же там можно было найти уголок, чтобы помыться и прополоскать свою пыльную робу и успеть высушить её до захода солнца.

До вечера ещё оставалось время, и солдаты заполняли его чем могли. Никаких культурных мероприятий им никто не обещал. Ни о каком радио не приходилось и мечтать, и газет им никто не присылал.

Старшему лейтенанту Рябкову было поручено провести политическое занятие с личным составом. Солдаты сидели кружком на земле, а лектор шпарил по книге:

– Гитлер сказал: «Советский Союз – это кóлос на глиняных ногах». Дескать, стоит дать ему хорошенько, и он развалится.

– Помилуйте, товарищ старший лейтенант! Там было названо слово «колóсс», а не «кóлос»! Огромная разница!

Никто не вызвался поправить лектора, никто не задал никаких вопросов. Так и осталось неясным – понимал ли он сам то, что читал?

По вечерам во втором взводе играла гармошка, и оттуда неслись разухабистые песни.

Это разливался там некий Жарков.

А в первом взводе были свои таланты. Василий Красулин обладал несомненным даром комического актёра. Вдвинув пилотку в одну сторону, ремень с бляхой в другую, он изображал разговор пьяных.

– Нет, ты меня уважаешь? Нет, ты меня понял, да?

Очень живо у него это получалось. Публика воспринимала эти сценки с большим одобрением.

Красулин вообще говорил афоризмами. Например: «Болезней всяких много, а здоровье только одно!» Эта общеизвестная истина произносилась с таким уморительным выражением, что невозможно было удержаться от смеха. А если между кем-нибудь возникала ссора, Василий спрашивал: «Ну что вы ругаетесь? Разве у вас рук нету?».