Сергей Москаленко - Альманах-1. Клуб любителей поэзии «Людмила». Житомир. 1998 год

Поднимешь тёмные глаза, – - – печали полны,

с ресниц, недвижима, – - – слеза-пре-дельной страны,

отдав сиреневые сны, – - – чей воздух лилов,

ночами тающей весны – - – и гаснущих слов,

в мерцаньи капнув на стеКЛО- – - – ко-танье, гневясь,

всем явит тайное тепло – - – задумчивых глаз;

и всё – окно, слезу и сад, – - – и гулкий разряд,

и дождь, и ветер, пыль и град, – - – и горечь утрат,

и боль – отложишь на потом, – - – рукав теребя,

всё реже думая о том, – - – кто любит тебя…

Наблюдения над природой.

1)УТРОМ серые облачка
скрыли верхние полмаячка*
2)ДНЁМ сиреневые облачкаъ
отмежевались от маячка
3) ВЕЧЕРОМ розовые торчком
расположились над маячком
4)НОЧЬЮ исчезли все облачка:
мы остались без маячка
тчк

* * *

Похоже, это конец —
последняя встреча.
Всё падает,
разбивается,
разлетается на мелкие кусочки…
Нечего собирать —
сплошная рана.
Всё меняется —
и это радует…
Приходится рвать
последние строчки
этого лунного, бездонного романа
разбитых сердец.
Вечер.

* * *

…Накануне события,
что может быть хуже
его ожидания?
Нельзя ли узнать заранее
что окажешься в луже,
очередного незнания…
и будет хуже…
…Накануне события,
что может быть лучше
его ожидания?
Нельзя же узнать заранее,
в какой окажешься луже,
и какие приобретешь знания…
И будет лучше и хуже.

Диалог.

– Вернись! Ты – идеал, ты лучше всех,
Она ему.– Ты – всё, что я имела!
Поверь, был только миг пустых утех,
Остался стыд и боль души и тела,
Поверь, прости, пойми и осознай —
Я никогда так сильно не страдала,
Молю, разрывом сердце не терзай —
Я изменила, но не предавала!
Он отвернулся, подошёл к окну,
Сказал негромко: – Верю и прощаю.
Да, я любил тебя одну…
Любил… И, видимо, теряю.
Я слишком долго жил тобой,
Мой мир был сер, мечты – слепыми,
Я слишком много жил другими,
Я слишком мало жил собой…
И вновь на крик срывается она:
Мы – только друг для друга!
Мы – едины…
Им оттолкнуться бы и всплыть со дна,
Но рты полны болотной тины.

* * *

Я чувствую, мне есть куда стремиться,
Я знаю, для чего смеяться и смешить,
Мне есть кого искать, и есть чему учиться,
И раз я родилась, то значит, нужно жить.
Живя, я научилась притворяться,
Обманываю всех, и изредка – себя.
Приходится смешить, приходится смеяться,
Гореть и ликовать… Страдая и скорбя.
В холодной тишине пустого зала
Остановлюсь на миг. Наедине с собой
Опять забуду роль, которую играла,
И, вспомнив про того, кого я потеряла,
На миг застыну сердцем и душой.
Цель далека, должна успеть. Успею.
И я лечу вперёд, не в силах осознать,
Что нужно сохранить, что можно потерять…
Но своего добьюсь, и страх преодолею.

* * *

Летящих дней не удержать,
В напоминание осталась
Благословенная усталость.
Срифмую мысли – буду спать.
Усну… И мне приснятся сны —
Под этим гордым небосводом
Благословенная свобода
И окончание войны,
Войны за чистоту души,
Войны за свет прикосновенья,
В благословенном вдохновеньи
Срываю грани, рубежи,
И… просыпаюсь. Безысходно
Ищу часы… Почти что пять.
Благословенна несвободность…
Летящих дней не удержать.

* * *

Робко звенят золотые пески,
Чудится образ прозрачно-нетленный:
Тонкую песню разжатой руки
Свет отражает на глади вселенной…