Магистр Тени Нихиллим - Душа. Сборник стихов

Распустилась бутоном алым, Всполохами пламени пепелищ, Лицом сиротливым, дитём малым, Разрушенным городом, что нищ. Несчетными трупами на поле брани. Кровью липкой на острых штыках. Следами от пуль в оконной раме, Видом своим вселяя страх. Мертвым надеждам воздает почести, В воздухе солоновато витает скорбь. Ветер ревет о своем одиночестве, Над выжженным кратером, вновь и вновь. Лишь дымка гари туманом стелиться, Над необъятностью братских могил. Хлопьями пепел – в небе метелица, Как души тех, кто когда-либо жил.

Во славу мою, чредой подвигов ратных, Украсить велю, я, свершения мужей. Сверкая зеркальной поверхностью латной
Они в долгий путь устремляли коней. Вперед же, вассалы мои, поспешите, В чужой стороне обрести свой покой!
Вы нехотя подвиг еще совершите
И жизнь ваша будет за это ценой. Шептались вы долго, но тщетно порою, Желая низвергнуть мой царственный род. И заговор ваш был всего-лишь игрою, Ведь я просчитал все ходы наперед. Вперед же, вассалы мои, поспешите!
Познайте все властность желаний царей. Вы думали вас не касаются нити, И нет никого, кто вас был бы умней?
Напрасны и тщетны смешные усилия, Изгнание ваше за это ценой. Познайте на вкус неизбежность бессилия – Вы будете стерты, как пешки, войной.

Прости меня за то, что не умею лгать
И не могу нарушить данных обещаний. Я обещал тебе, все так как есть писать
И это вечный повод для терзаний. Надеюсь, ты прочтешь слова мои в письме, Присядь прошу, они мое прощание. Как жаль, что не могу вместить я на листе
Всех чувств к тебе и муки расставания. Еще чуть-чуть, и вновь мы вступим в бой, Возможно, станет он, увы, моим последним. Враг перевес давно оставил за собой, А я надеялся, что это только бредни. Земля саднит свинцом, ужалившей осы
И огнь от пепелищ, как кровь из свежей раны, Сочится пламенем, достигнув полосы
Границы двух фронтов и битвы неустанны. Ох, слышала бы ты, сколь грозен Бог Войны, И как он страшен, залпом мощным, в гневе. Подмоге не успеть, мы знаем, что одни…
Ты помолись, за наши души Деве. Моя любовь, с тобой, прибудет до конца
И я ни сдам и метра, коли бьется сердце. Прости меня за все, отважного глупца, Я собираюсь недругу задать немного перцу!
Я б все сейчас отдал, за краткий миг с тобой, За сладость алых губ и теплоту объятий, Прошу тебя – живи, ведь я тобой горжусь, И пусть любовь хранит, сильнее всех заклятий!
Ну вот и все… звучит команда «СБОР», Я отправляюсь в бой, что в эпицентре фронта. А я бы так хотел, вновь, в наш сосновый бор, Где в первый раз, читал тебе Бальмонта.

Как много нужно, дабы не упасть, Подобно камню с выси поднебесной. В крылах своих, иметь к полету власть, И воздуху быть сродни повсеместно. Неловкий шаг в бездонной пустоте, Ошибка курса с верных направлений, И остаешься в вечной темноте, Отрезанный от всех своих стремлений. Но как прекрасно чувствовать поток
И мощь величия бушующей стихии, Когда в шторма летишь, и истинно ты смог, Достичь того, что не смогли другие. Парить вольготно в небе над землей, Любить свободу, сердцем, каждым вздохом, Быть частью неба, а оно – тобой, Сливаясь с ветром и его потоком.

Пробил час, дегтем в стать облакам грозовым нагрянул. Утопая в патоке лжи медовой, липкой и вязкой, Растворился в настоящем с ним в небытие канул, Без причины, без замысла и огласки. И уже не стать во век прежними, Не вернуть лицам легкомыслия мины. Раскрывая горизонты для мышления безбрежные
В заблуждении своем достигая вершины. Сколько падет их еще на поприще ратном?
Сколько слов было вслух не досказано?
Что стираются в пыль многократно, Только быль до сих пор не доказана. Стерта память побед пращуров и отцов, Позабыты морали былой устои крепкие, И душа моя плачет навзрыд, горче вдов, Ибо скорбь сжала в лапы цепкие. Тени, что пауком сползают ко мне неспешно, Выжидают момента впрыснуть яда бессилия. Отравляя разум черной мыслью грешной, Одерживают победу свою без насилия. Словно ставни, что на булатный замок заперты, Обездвижены и стынут от озноба руки. Больничная простыня – иллюзия парадной скатерти
И лишь голос в голове распускает слухи. Шепчет, настойчиво, стремясь поколебать волю, Обволакивает коконом сомнений и былых сожалений, Съедает волокна разума прожорливой молью, Не пускает взойти на путь свершений. А погода – пьянь, расплескав стакан, Оросила ливнем часть земной горницы. Пир на небе горой – хорошо Богам, Шум и гам вокруг, да раздолье вольницы. Сам Иггдрасиль с небес пустил корни, Разрывая плоть облаков грозовым мерцанием. Всю помпезность вобрав в громогласном горне, Вдруг утих для раздумий в молчании. Поутихло резонансом встревоженных кругов на воде, Возмущение чистой глади зеркальной, На полотнах жизненных невзгод подвластных судьбе, Замирает вновь в спокойствии, прячась в уголках дальних.