Геннадий Деринг - Body-Бог, или Месть неандертальца

И плачешь в тюфячок, к утру мокра постелька.

И всё, бывало, думаешь-мечтаешь:

Забацать бы Всемирную торговую организацию,

Экономическую насадить бы интеграцию,

Наладить бы движение труда и капитала,

Дать в одну руку чуди бутерброд BigMag,

В другую – «Pepsi» в форме фалла…

И сладкая на ум являлась версия:

А не пора ли нам Россию-матушку качать

И газовое заднепроходное ей отверстие

От Proktor a &Camble гелем смазывать?!

(Просветлев лицом.)

Несовершенен мир продажный.

Но если сильно помечтать, глядишь, и сбудется.

О визуализации желаний известен ныне каждый:

Сегодня тощий фьючерс, хилый опцион,

А завтра прямо руки приплывёт залоговый дармовый

Российский нефтяной аукцион!

И вот, мой друг…

(Иаков обращается к заслушавшемуся его Матфею.)

Очнулся утром вдруг,

Смотрю в окно: двадцатый век, Россия!

На кухне Рашка-друг

Глазуху в сковородку бьёт,

Играет яйцами да нагло так, спесиво…

На бёдрах дюжих – фартук бабий…

Тут вспомнился мне незабвенный рабби.

Могучий Рашка, но какой-то снулый…

О Титовом погроме мысль мелькнула,

О Святославе с тяжким палашом,

О должнике Писарро…

А Рашка шастает по кухне, считай что телешом…

Ну, фрукт! Ну, гад!

Ведь ничего ему не надо,

Всё есть в Московии!

А ты езжай в Месопотамию,

Парад-алле!

Гоняй арабов по жаре…

(Иаков сглатывает слюну.)

…Теперь представь, Отец, пустынный Беловежский коридор.

В банкетном зале наверху волною ор.

Я с балыками шёл и с чёрною икрой,

Вдруг кто-то крикнул мне от лифта:

–Яков, стой!

Я: «Шо такое?!»

Смотрю: в дверях панёнка…

Помните шкоду

При Жёлтых Водах?

Поправила веночек свой:

« О чём задумался, герой?

У тебя зубы вряд?

Имей в виду, двуногий брат:

Жох на рысях летит к обеду,

Плетётся лох под обух роковой!»

…Глухое занималось утро.

И вдруг свело моё нутро…

Ударила тоска:

Ужель не ухвачу куска?!

Тогда боярам я и сыпанул Синайского песка…

…Потом – сырой предбанник,

Храпящий с всхлипом Ваня…

Я как с горы летел облыжно,

Как из петли летит булыжник,

Как сумасшедший я радел,

Я откусил бы и от камня!

(Иаков судорожно вздыхает.)

Когда охотник сгоряча

Палит навскидку в косача

Счастливою рукой,

Кто виноват из них?

Я думаю, ни тот и ни другой.

Высокий суд!

Огонь с водой не подружить

И рай несходен с адом тоже.

Иван передо мной не виноват,

Но и мене виниться перед ним… за что же?!

Мы с ним как бы глухие и немые.

Не встретятся в Галактике ни в жизнь

Две параллельные прямые…

Высокий Суд!

Я должен вам сказать такое,

Что вам, наверно, не понравится:

Скорей всего я довегетатив , а может, пострационалис.

Имеете ли вы себе такое понимать,

Чтоб времена и нравы обнимать?

Не знаю я, чего мне больше надо:

Бродить в саванне с первобытным стадом,

Гонять слонов и антилоп,

Жевать собратьев-троглодитов?

Или в раю Доминиканы, в отеле Пунта-Кана

Сосать тушёные мозги фазана?

Скажу, чтоб лишних избежать вопросов:

Я тот, кто верен своему гешефту,

Я там, где лежбище моих порносов!

МАТФЕЙ (шёпотом, в ужасе).

Великий грешник, дьявола насмешка!

До дикаря-вегетатива ему лет тыщу

Мелкой перебежкой…

Не человек разумный он –

Какой-то ракоскорпион!!!

ТОРЖЕСТВО ГУМАН

ИЗМА

(Боди-Бог выходит в зал заседаний из совещательной комнаты

с исписанными листами бумаги в руках.)

БОДИ-БОГ (озабоченно).

In summa. Стороны закончили боренье.

Прослушайте Суда определенье…

(Все встают на оглашение.)

ЛЮЦИФЕР (скороговоркой).

Высокий Суд, protest!

Нарушен dromos уголовного процесса!

Я не ослышался, Отец? Определенье –

Вместо сурового о казни приговора?!

БОДИ-БОГ (раздражённо).

Молчи, сын буйный, непокорный!

Мы не пойдём греха дорогой торной.

Рассмотрим суть и глянем в корень.

Я объясню свое решенье вскоре…

(Поднимает руку и медленно её опускает. Люцифер, повинуясь,

так же медленно опускается в кресло.)

БОДИ-БОГ (откашливается).

В порядке исключения

Суд рассмотрел земные приключения

Живого смертного, политика и финансиста видного,

Иакова Исаковича Фридмана.

Суду было непросто разобраться в этой шизофрени,

В смешении реального и мнимого,