Виктор Райзман - Тайна творения. Стихи

Свыше слово шлёт оно иль строчку,
Вспыхнувшую искрой меж планет,
И подкладывает по кусочку
Жизни сор в тот огонёк поэт.

И стихи, зажжённые от искры,
Выжигают мусор, нечисть, грязь,
И вдыхают люди воздух чистый
И от бед спасаются, смеясь.

Что ж, возможно, из любого сора
Обречён явиться стих на свет,
Но всегда посредством договора,
Где партнёры – небо и поэт.

Народ, блаженствуя в кроватях,
Не видит ùскры той полёт.
Но Пушкин, разомкнув объятья
Морфея, вдруг перо берёт.

И страстно в нотный лист Бетховен
За знаком вписывает знак;
Брюллов, к полотнищу прикован,
Вулканом озаряет мрак…

И ловит мир, проснувшись утром,
Блистанье красок, слов и нот
И хочет жить отныне мудро,
И речи добрые ведёт.

Глядишь – и реже стали войны,
Холерный мор в Крыму исчез…
– Неплохо, – и Г-сподь довольный
Другую Искру шлёт с Небес.

Вас мáнит блеск звезды холодный
Своей загадкой неземной.
И вы готовы, вам угодно
Лететь навстречу ей одной…
Одумайтесь, пока не поздно,
Туда никто не проникал,
Там под коварным блеском звёздным
Огня смертельного накал!

Я верю – есть радар диковинный,
К Всев-шнему ведущий мост:
То – Пушкина, Далù, Бетховена
Настроенный природой мозг!
Из недоступной смертным области
Среди туманностей немых
Идут к Земле сигналы-образы,
Лишь гений расшифрует их
Поэмой, песнею, творением
Волшебной кисти и резца.
Внимательнее будем к гениям —
Истолкователям Творца!

Что мир трёхмерен, с малых лет
Мы знаем, постулатам веря.
Вверх, вбок, вперёд – иного нет,
Но где ж тогда при этом Время?

Его ты в зеркале найдёшь,
Оно – в сединах и морщинах.
Старея, вдаль и вглубь идёшь,
И где-то там, внизу, вершина.

Во всём порядок и ранжир,
В трёх измереньях – Б-жья милость.
А Время – курс на антимир,
И он всегда со знаком минус.

Грибы не знают хлорофила,
Им враг и солнце, и мороз.
А кормит гриб всё то, что сгнило
В тени заборов и берёз.
Пейзаж кладбищенский нарушив,
Топорщатся меж трав сырых.
Неужто прах отдавших души,
Как перегной, питает их?
Но всё ж я ни топтать, ни жечь их
На всякий случай бы не стал:
А вдруг они нам от ушедших
Нерасшифрованный сигнал?

Отрываюсь от асфальта Невского,
Рвусь в зенит,
Чтоб чуть-чуть побыть, мгновений
несколько,
Вне Земли.
Чтоб свершив нелёгкий этот путь
К знакам зодиака,
Строго на себя с небес взглянуть:
Годен ли, однако?

Глобальное потепление
Грозит не снегов pастоплением,
Не уровня вод повышением
И в них городов погружением.

Чем больше озоновых скважин,
Чем воздух сильнее загажен,
Тем Воланду раньше прикажут
Убрать эти газы и сажу,

И эти кислотные тучи
Морозным дыханием жгучим.
– Дoхните серьёзно, голубчик,
Чтоб всё там замёрзло получше.»

И скроется под ледниками
Мир, что создавался веками
Душой, головой и руками
И умными, и дураками.

Так мы ледниковую эру
Получим как Высшую Меру,
Лелея, однако же, веру
В грядущих Адама и Еву.

Достичь любой заветной цели
Вполне науке по зубам.
Эйнштейна формулы мы ценим,
Вавилов нам – не для забав.

Мы плазмой овладеть способны
И газ перекачать без труб,
Склонируем себе подобных
И в космосе откроем клуб.

Пути к могуществу и славе
Наука строит нам всерьёз…
Но кто пред нею цели ставит? —
Вот главный бытия вопрос!

Восьмой десяток. Нежная супруга.
Над головою крыша, как броня.
До завершенья жизненного круга,
Увы, годков немного у меня.

Но меж печальных этих мыслей, между
Унынием и страхом
я давно
Лелею в глубине души надежду;
Так тонущий вцепляется в бревно.