Любовь Сушко - Соната снегопада. Лирика разных лет

Протянет ей снова, укутает он обнимая,

О, жрица немая, с тобой откровенен поэт.

Тебе он поверит, актрисы притворно рыдают,

И громко смеются враги, и прощения нет.

Игрушка судьбы, чародей запоздалой метели,

Куда он несется, и с кем проведет эту ночь?

В пылу маскарада, куда его тройки летели,

И черная роза покорно лежала у ног.

Страшна его власть, а стихи его странно прекрасны,

И Демон безумный, впервые парит в небесах.

Молчит Пианист, все мольбы и усмешки напрасны.

Коснуться щеки, утонуть в этих синих глазах.

И после не жить, а писать и случайно встречаться,

И память хранить о растаявшей где-то вдали,

Отчаянной встрече, им было обещано счастье.

Безумное счастье, но им не дожить до любви.

Волк снова к жилищу пришел в этот час роковой.

И слышали духи в снегах этот яростный вой.

– Но кто там не спит? – усмехнулась устало Яга, —

Иди-ка впусти его, там и мороз и пурга.

– А нечего шастать, – ей кот отвечает во тьме.

– Открой ему двери, пришел он, я знаю, ко мне.

И кот навалился на дверь, и открылась с трудом.

И волк, разгребая завалы, протиснулся в дом.

– Чего тебе, серый, я вижу, что снова не спится.

– Заснешь тут, пожалуй, там Ний полоумный ярится.

Чертей разбросал, и Кощея на цепь посадил,

Пришел, чтобы сказать, что бороться не хватит вам сил.

Весны не наступит, он снова собрал чародеек.

И снова колдует, на что-то еще он надеется.

– А пусть похлопочет, и что нам его кутерьма.

– Весна не наступит, и вечною будет зима.

– Да, это случится, но только не нынче, мой друг, —

И странные лица сквозь стужу являлись им вдруг.

– Да кто это снова? – взмолился рассерженный кот

Князья просыпаются, время для них настает.

И снова колдует старуха в тиши у огня.

И лес заповедный, все вечные тайные храня,

В немом оцепленье сраженья великого ждал,

И волк растворился, и холод всю землю сковал.

И нет никого, только волка следы на снегу.

А кот и старуха все слушают эту пургу.

И тени героев бесшумно уносятся прочь.

И длится, и длится волшебная зимняя ночь.

Мы вольные ведьмы, нам власти не надо,

Берите ее вы опять.

Но только потом, под дождем камнепада

Не хнычьте, не смейте роптать.

Мы вольные ведьмы. Врагов мы прощаем

Но помним все их имена.

И то, что вернемся, мы вам обещаем.

Мы были во все времена.

И будем сегодня в те лучные ночи.

В глуши дураков обращать

В мышей и лягушек, мы мирные очень.

Но мы не умеем прощать.

И прежде чем вы нас учить захотите,

Отмерьте семь раз и тогда.

Ругайте, склоняйте, и снова учите.

И страх потеряв, господа

Нам снова покажут, где раки зимуют,

И сами окажутся там.

Мы вольные ведьмы, пока мы шуткуем,

Но можем серьезно и к вам

Явится в тумане, средь ночь метельной,

И Аннушка масло прольет.

Мы мирные ведьмы, но мы прилетели

К обидчикам, кто нас убьет?

И словом и делом ответим достойно.

Пощады не стоит просить.

Мы мирные ведьмы, но будьте спокойны.

Мы сможем вам всем отомстить.

И снова приснится в глуши Маргарита,

И сбудется дивный тот сон.

И воет, как волк, там Латунский побитый.

А Мастер опять отомщен.

Мы мирные ведьмы, чего ж вы хотели,

К штыку прировнявши перо.

Молчите, конечно, ведь мы прилетели

Всем бурям и бедам назло.

Мы поле засеяли, зубы драконов

Уже прорастают в глуши.

Мы мирные ведьмы, мы девы влюбленные,

Но в ласках порой задушить

Не долго, не знали, так будьте спокойны,

Не трогайте спящего пса.

Летит Маргарита, ответит достойно.

Мы можем творить чудеса…

Княгиня Ольга, дочь Юрия Долгорукого и жена

Галицкого князя Ярослава Осмомысла покинула

Своего мужа и вернулась к братьям своим во Владимир, оставив в Галиче сына Владимира и дочь Ефросинию. К мужу она больше не вернулась.

Из Галича бежит во мрак княгиня,

Она строптива и порой мила.

А князь во мраке пировал с другими,

Когда сказали, что она ушла.

– Куда она посмела? – смотрит хмуро,

И кубок отшвырнув, взирал во тьму,

Король Венгерский – баловень Амура,

Притворно посочувствует ему.

И отшатнется, ярость эту видя,

И замолчит. Тут шутки так нелепы.

О как же он любил и ненавидел

Князь Ярослав, и только мрак и небо

Над головой и рядом, и какая

Любовница приблизиться в тот час,