Вычистить конюшни.
Вот бы саблей, да с плеча!
Да по бездорожью!
Сивка-бурка, выручай,
Только ты и сможешь.
Порвали души на кумач
В ноябрьский хмурый день,
Не плачь о том, что век-палач,
А лучше бант надень.
Вождь смотрит строго, словно врач,
Ты мягок как пельмень,
И сколь действительность не лачь,
Все та же по**ень.
Ушли великие вожди,
Но можно ль более не бдить?
Ответ один – нельзя.
Жить хочешь? Значит, не гунди,
Мысль завивай на бигуди,
Тогда тебя не взять.
Помню, в школьные года
Прочитал я в книге,
Как смотрителя пугал
Генерал Топтыгин.
Поменялись времена,
И Россия едет
Из… дыры отважно на…
Рядышком с медведем.
Птица-тройка рвется вдаль,
Нам ли ждать подлога,
Спрячь, вселенскую печаль,
Недобитый Гоголь.
А доедем или нет,
В общем-то, не важно,
Есть на все один ответ:
Мат многоэтажный.
Есть картошка, водка, квас,
Песня для дороги.
И, смеясь, глядит на нас
Бог – смотритель строгий.
Новый год – он праздник главный,
Весел, сказочен и прост,
Как всегда, у православных
В это время строгий пост.
Замолил грехи католик,
Протестанту хоть бы хны,
Оттянуться могут вволю,
От страны и до страны.
Тем, кто твердо верит, проще,
Пост – так пост, садясь за стол,
В атмосфере полунощной
Кушай кашу, пей рассол.
Мне-то что, ведь я не верю,
Оттого и не боюсь,
Что откроет в ад мне двери
Новогодний вкусный гусь.
Жертва? Надо ли, не надо?
Согрешить? Ну, бог прости…
Праздник сдобрен каплей яда
Тем, кто только на пути.
Под неоном звезды меркнут,
За окном сырая хмарь,
И застрял средь фейерверков
Обновленный календарь.
В Новый год – Великий пост,
Оливье – скоромное,
И грешит под каждый тост
Вся страна огромная.
Зипунами окраин
Зябко город укутан,
День как будто надраен:
В гости ждут медвепута.
Блещет свежей разметкой,
Улиц трепетность узких,
Пьяниц с вечера в клетку
Поместили, в кутузку.
А в районной больнице
Все сверкает пиздато,
Надевайте, сестрицы,
Поновее халаты.
Но смотрите, без фронды,
И молчать о зарплате!
Государевых фондов
Все равно всем не хватит.
Красят, драят и чистят,
Хлебы с солью – на блюда,
Вдруг кого-то отыщет
Власти малое чудо?
Зипунами окраин
Зябко город укутан,
Нет, не станешь ты раем,
Разве что, на минуту.
Cвобода приходит нагая,
В грязи, непотребстве, крови,
Ее беспрестанно лягают,
Лишь редкие скажут: – Живи!
Ни хлеба, ни мира, ни веры,
Одна неудобная честь.
Но парус расцвел у галеры,
Но страха свинцового несть.
На время. Всего лишь на время.
Покуда не врезали в темя.
Много злорадства и мало ума.
Братьями были? А что же сегодня?
Из телевизора движется тьма.
Значит, напрасно ты голову поднял?
Власть – это свято. И надо терпеть.
Или чиновник с толстеющей харей,
Или бандит. И слеза на золе.
Каждый к тебе подойдет и ударит.
Сытость. Покой. Хоть немного пожить
Так, чтоб ничто ничему не мешало.
Но за любое движенье нажим,
Кажется вражеским выпадом шалость.
Всюду предатели. Всюду враги.
Как уберечь золотую стабильность?
Совесть, молчи. Окаянная, сгинь.
Сильным способен быть только бессильный.
Они помянули убитых.
Слегка подлатали закон.
«Никто и ничто не забыто!» —
С трибуны воскликнуть легко.
Пора за работу. Иначе
Разруха за горло возьмет.
…а жены и матери плачут…
И стынет над омутом лед.
Царь сбежал. Казна пуста.
Гарь легла навек на лица.
Отдыхает темный стан.
Воронье вокруг бранится.
Пригляделись сквозь туман:
Возле трона тени те же,
Та же квелая зима,
Нет одёжи у надежды.
Души мертвых ввысь летят.
Надо жить, никак иначе.
Вот и выросло дитя.
Перед ним встает задача
Та же, с чистого листа:
Царь сбежал. Казна пуста.
На площади волнуется народ
На площадях волнуется народ,
Гудит как улей в день веселый мая,
– Наш царь – проглот, тиран и идиот!
Читать дальше