Людмила Гильденберг - Отдушина

Все с тех пор с частицей «не»:
В первый раз, увы, не встретить,
Не спросить и не ответить,
Как в ТЕ ночи при луне…

Или то, что было, – есть?
(Лишь поправка небольшая:
Все в ТОЙ встрече повторяем,
Прибавляя двадцать шесть).

Позади – все двадцать шесть.
Впереди – отнюдь не вечность…
Нет конца – есть бесконечность:
В нашей встрече это есть!

Островерхая пика
Тонко врезалась в высь –
Море солнечных бликов
Вдруг пронзил кипарис.

Сквозь пески и сквозь камни
Смог пробиться, упрям, –
Мой знакомый недавний,
Встал он, крепок и прям.

Над дорожною пылью
Гордо крону вознёс,
Не виденьем, а былью
В почву накрепко врос.

Это очень непросто –
Так под солнцем стоять,
Но не раньше, чем под сто
Он решит умирать.

А возможно, в сто двадцать
Лишь из жизни уйдёт.
Ни к чему удивляться,
Ведь такой мы народ,

Что последней дорогой
Уходить не спешим,
Только просим у Бога:
«Ад мэа вээсрим!» [1] До ста двадцати! (с иврита)
Радость в жизни отведав,
Знаем цену слезам.
Что досталось от дедов,
То несём сыновьям.

Под любыми ветрами
Мы не клонимся вниз,
В жизнь вцепившись корнями,
Как в песок кипарис.

Островерхая пика
Круто врезалась в высь –
В море солнечных бликов…
Живет кипарис!

Дети взяли и –
выросли.
Мы зачем-то состарились.
Больше делать нам нечего
и нечего ждать.
Все прошли, что положено,
Что нагружено –
вынесли.
Что просилось наружу –
успели сказать.

Что ещё нам достанется?
Внуки и правнуки?
Мирный воздух Израиля?
Нож во вражьих руках?
Что судьбою заказано –
Это с нами и станется,
Хоть грядущее прячется,
как обычно, впотьмах.

Дети сделались взрослыми –
Наш закат все заметнее,
Хоть по-прежнему трепетно
сердце бьется в груди.
Дышим мы – не надышимся
Нашим морем и соснами…
Будут внуки и правнуки –
Все у нас –
впереди!

Чем мы старей, тем большего уюта
Нам хочется и в доме, и в себе.
И тем нужней мы близкому кому-то,
Кто рядом шёл по жизни и судьбе.

Чем холод злей, тем нам тепло дороже.
Возьмёшь чем меньше – больше обретёшь.
Годами мы давно не молодёжь,
Хотя душой не старики мы все же.
Чем мы старей, в душе у нас печали
Гораздо чаще радостей гостят.
Пусть кажется: от жизни мы устали, –
Готовы все своё вернуть назад.

Чем быль туманней, тем яснее память.
Чем слаще вспомнить – горше позабыть.
Теперь способно наповал сразить
То, что могло когда-то просто ранить.

Чем мы старей, тем жизнь быстрей несётся.
Как снег на солнце, тает лет запас…
Нам с каждым днём все меньше остаётся…
Но только… старость… это не про нас.

Чем больше вес, тем меньше самомненье.
Чем легче стать, тем тяжелее быть.
Теперь сложнее по теченью плыть,
Чем устремляться вопреки теченью.

Чем мы старей, тем тяжелей обиды
И выходки неумные прощать.
Пусть не атланты, не кариатиды –
Груз неподъемный можем мы держать.

Чем жизнь скупее, тем щедрее чувства.
Чем тише скажешь – громче прозвучит.
И жить, хоть жизнь немногое сулит, –
Поистине труднейшее искусство.

Чем мы старей, тем все дороже нежность
Прикосновений, слов и чувств простых.
И леденит нам душу неизбежность
Утраты близких, самых дорогих.

Чем жарче зной, тем нам нужнее вьюга.
Чем ночь черней, тем ярче нужен свет.
Чем дальше нашей молодости след,
Тем несравненно ближе мы друг другу.

Чем мы старее, тем сильней желанье
В себе, как тайну, искру сохранить,
Чтоб наш огонь любви и состраданья
Никто не в силах был бы загасить.

Чем дальше мы от старта – ближе финиш.
Чем мы слабее, тем любовь сильней.
Верна я буду до последних дней,
И ты меня до смерти не покинешь…

А пятьдесят моих корявых строк
Пусть скрасят твой полустолетний срок.

В поэзии меня опередили:
Там странниками тучи нарекли,
Тут облако с барашками сравнили,
В поэму где-то облако ввели.