Сергей Дмитриев - Любовь земная и небесная. Любовная и семейная лирика

Плачет дева-зорюшка:
«Ой, какое горюшко,
Даже и не верю я —
Золотце утеряно.

Что скажу я милому?
Как скажу счастливому?
Где подарок свадебный?
Утерянный? Украденный?»

Плачет дева, молится.
Солнце к ночи клонится.
«Вдруг меня разлюбит
Милый, позабудет?»

Горе, горе, горюшко.
Плачет дева-зорюшка.
А колечко яркое
Спит в траве украдкою,
Спит себе и прячется.
Горько деве плачется.

Что-то скажет милый ей?
Приходил бы он скорей,
Деву б успокоил,
Счастье бы настроил…

Ах, кольцо блестящее —
Горе настоящее…
Ах, кольцо златое —
Счастье озорное…

Мы по Муромской дорожке
Торопились, но немножко,
Чтоб ни свет и ни заря
Лицезреть богатыря.
Он уснул давным-давно,
Но припрятал всё равно
Силу русского размаха,
Чтоб без горести и страха
Землю русскую спасать,
Если вражья грянет рать.
Муромец берёг Илья
Долго русские края…
Мы герою поклонились
И незримо приобщились
К силы русской роднику,
Чтоб и в нынешнем веку
Быть с Россией начеку…
А потом в монастыре
Мы в полуденной поре
Место веры посетили,
Где невидимо явили
Нам любовь исконную
Пётр и Феврония.
Их пример – велик безмерно,
И, по правде, это верно:
Чтоб найти любви росток
В выстраданный сердцем срок,
Надо в Муром отправляться,
Чуда вовсе не бояться
И внезапно уловить
Чувства трепетную нить…
Муром, сто веков живи,
Город силы и любви!

Как жизнь становится полна
Во дни любовного влеченья,
Когда душевное волненье
И чувств живое вдохновенье
Дарует царственно она.

Она одна стоит в очах,
Куда бы взгляд ни устремлялся.
И гнёт тоски долой умчался
И именем её певучим отозвался
На шепчущих без устали устах.

Как жизнь становится светлей
От милой родственной улыбки…
Ох, как бы в этой неге зыбкой
Не сделать новую ошибку,
В глубинах утонув её очей.

Любовь – печальная река
С затейливыми берегами.
Она то движется слегка,
То мчится лихо с бурунами.

И берег один – мужской,
Противоположный – женский.
Процесс этот простой,
Но истинно вселенский.

На одном берегу – тоска,
На другом – упоения жажда.
Течёт любовная река,
И в неё попадает каждый.

И крещения, и венчания
Длятся в храмах у волжской воды,
И нет горести и отчаянья,
А есть новых дней обещания,
И предчувствия нет беды.

Если крестятся и венчаются,
Значит, верят в грядущую даль,
Значит, семьи и дети рождаются,
И история продолжается,
Побеждая смерть и печаль.

Это значит, Россия спящая
Поднимается вновь с колен,
И идёт к нам жизнь настоящая,
Промыслительно-благотворящая,
Запустенью и тлену взамен.

Вот венчанья обряд сменяет
В монастырском храме купель…
А над Волгой солнце венчает
Красоту Нижгородского края
В ожерелье русских земель.

Молодая девочка, немецкая принцесса
Повстречалась с будущим царём,
Он тогда и сам был лишь юнцом,
Но любовь и чести интересы
Завершились свадебным венцом.

Так она, Луиза Мария Августа, С
тала Лизой, чтоб вскоре обрести
Императорское звание в пути
Сквозь года испытаний и грусти,
И для сердца Родину найти.

Русская судьба не зря её пленила,
И мне кажется, легенда неспроста
Подарила жизнь ей с чистого листа:
Как Молчальница Вера она служила
Вере православного креста…

Может быть, ей вправду приходилось
С Фёдором встречаться Кузьмичом,
И им вспомнилось тогда вдвоём,
Как им в Бадене любовь явилась
Тем далёким и прекрасным днём…

У Иркутска два «в шкафу скелета»,
Будоражащие всех слегка:
Это декабристские секреты
И расстрел ангарский Колчака.

Две эпохи бурных испытаний:
Честь, мундиры, заговоры, кровь,
И рожденье в муках новых граней,
И великая, как образец, любовь