Сергей Дмитриев - Любовь земная и небесная. Любовная и семейная лирика

И до сих пор на эти же вопросы
Ответит лишь владычица-судьба
И Тот, кто управляет ей самою,
Не зная отдыха и сна.

Бог создал женщину,
Чтобы мужчину окрылить
И смысл жизни подарить.
И вот веками мы летаем
И тайну женщин постигаем.
Куда мы денемся без женщин,
Ведь ими путь судьбы увенчан!

Всё начиналось так:
Она была нага, и он был наг,
Он был Адам, её назвали Ева,
Он был юнец, она – лишь дева.
А жить им выпало в раю,
В древнейшем мире, на краю.
И дни текли их скучно
В надзоре неотлучном.
Но вот случился сбой
Негаданной порой:
С невиданного древа
Они познали чрево
Любовного плода,
И ощущение стыда
Пленило их навеки,
Открыв соблазна веки.
Свершил ли это змей
Иль притяжение очей,
Что порождает вновь и вновь
Теперь уже обычную любовь,
Не знаем мы сегодня,
И воля тут Господня…
Но это было в первый раз,
И Бога царственный наказ
Тогда был побеждён.
Остался непреклонным Он,
Прогнав ослушников из рая.
И потекла стезя земная
У них и будущих людей.
Сейчас забыт подавно змей,
Любовь сама к тому приходит,
Кто жизнь свою на свете строит
По опыту и Евы, и Адама,
Когда любви извечной драма
Берёт над всем минутным верх,
Когда и рай уже померк
В лучах любви неукротимой,
Но явственной и достижимой.
Теперь любовь диктует нам
Дорогу в рай и к небесам…

Верона, милая Верона —
Влюблённых царственный приют.
Любовь на самом главном троне
Нежданно оказалась тут.

Джульетта юная с Ромео,
Презрев опасности и смерть,
В пожар любви шагнули смело,
Чтоб никогда не умереть.

И вот теперь влюблённых пары
Сюда с записками спешат,
Традиции согласно старой
С Джульеттой и Ромео говорят.

Что шепчут трепетные губы,
Дано влюблённым лишь понять.
Любовь, бывает, жизнь погубит,
Но воскресит исчезнувших опять.

Верона, милая Верона,
Ты не узнаешь бренного конца,
Пока под памятным балконом
Стучат влюблённые сердца.

Венеция для глаз как откровенье,
Для сердца – как дыхание любви.
Здесь вновь забытое волненье
Клокочет истово в крови.

Здесь забываешь о сиюминутном,
В глубины проникая бытия,
И познаёшь неспешно и попутно
Чужие благодатные края.

В Венеции для путника отрада
По мостикам без устали гулять
И понимать, что высшая награда —
Далёких странствий благодать.

Венеция, как опытная дама,
Меняет маски сотни раз,
Без карнавала, без стыда и срама,
Как будто просто напоказ.

То византийской властною царицей
Заморских ждёт она гостей,
То куртизанкой стать стремится
Среди маркизов и князей.

То, став женой любимой дожа,
Ей меценатствовать дано,
То, как рабыня, делит ложе
Она с любым – ей всё равно.

А то она простой крестьянкой
Семью содержит рыбака
Или заезжей иностранкой
Рисует на пейзажах облака…

И это всё без красок карнавала,
А если царствует его устав,
То даме и тысячи масок мало
Средь шума, танцев и забав.

Венеция – красотка-незнакомка,
Что время поворачивает вспять.
И ты спешишь по водной кромке
В её объятья страстные опять.

Вода и камень, море – скалы:
Стихии две переплелись,
Мужское твёрдое начало
И женский ласковый каприз.

Французская чудо-гармошка,
Флейта и контрабас…
Как жаль, что совсем немножко
Время жалеет нас.

Оно бежит без оглядки,
Свои сжимая тиски,
И с нами играет в прятки,
Но вовсе не в поддавки.

Сколько осталось на свете
Тех, кто с танго на ты?
Знает об этом лишь ветер
С парфюмом морской чистоты.

Сколько любви по капле
Нам суждено допить?
Танцы позволят вряд ли
Нам о любви забыть.

Танго сливается с морем
У Сицилийских гор,
А звёзды в небесном просторе
Бесшумный ведут разговор.

Ради чего эта жизнь и боль,
Если не для постиженья,
Что наша людская роль
Искать в пути вдохновенье?