Дмитрий Соловьев - Стихотворения. Книга первая

И кротких дней очарованья,
Я полон страждущей тоской,
И жёлтых листьев уж мелканье,
Я полон осенью, тобой.

В суровой чистоте, вдоль Рейнских берегов,
Твоей суровостью, Германия, утешен,
Но буду я когда-нибудь воскрешен,
Иль прах мой отойдёт к наследию веков.

Прощения не просишь никогда,
Из глубины, Господь, к тебе взываю.
Здесь Рейн течёт, прозрачная вода,
И чистота небес, от края и до края.

Надменность скал, изрезанных ветрами,
Изрезанный временем собор,
И постижение тишины в молчании,
Я весь в тебе, земной простор!
Таинственно, как в первый день создания,
Глядим мы на своё житьё.
Продлись, продлись, очарование,
А время лишь возьмёт своё…

Оставь меня: и в горестном сомненьи,
Когда вещает ложь язык врагов
Мне уповать на небо нет стремленья,
И дней моих так горестен поток….

Но и тогда, в печали безвременья,
Я буду видеть даль покрытых гор,
И руку мне подай без сожаленья,
Хоть горестен и сладок мой укор.

Прекрасен полумрак осенний,
И тайной осени приход,
Всему я вижу свой черёд,
И вянет лист уже последний,
И золотится небосвод

Когда во власти красоты,
Единой мыслию пленяют,
И легкокрылые мечты
Собой порою оживают,
Тобой, тобой забудусь я!
Но и взгляни: в порыве счастья,
Собою лишь мелькнёт она,
И недоступно сладострастье.

Минуют дни покоя,
Торжественно встречаю я тобою,
И тихость древних лип, и тишину холмов,
И древни скаты нивы и лугов,
И дивный сад, прохладу чистых дней,
Везде идёт гармония за ней.

То было ль вновь: средь ожиданий,
Я видел и предел мечтаний,
И недосказаны слова.
Тобой, тобой я всем порукой,
Свидание нам будет мукой,
И жертв не требуй от меня.

Отплыв от берега запутался пловец,
Когда тебя увижу наконец?
Забудь свои холодные сомненья,
И не к чему нам суета:
Одно тревожное волненье,
Я вновь увижу ли тебя?
Не перестану я ничем,
Тебя терзать любовной мукой,
Свидание будет нам разлукой,
И несвидание-зачем?

Томительным пленом покрылся Восток,
Я к небу взываю: плыви мой челнок.
Туманом покрылись и скалы, леса,
И лишь бесприютна земная краса.
Природа! Ты вёсла и руль подари,
Плыву я к Востоку, навстречу Земли,
И парус ветра напрягают, и чёлн,
Стихией, ветрами, гармонией полн.

И Севера великий господин,
Твоя держава мне известна,
Вдвоём нам на планете будет тесно,
И я погибну-я один. Пусть так!
Теченьем рек,
Они перенесут мой прах известный,
И я прольюсь свободной песней,
Которую услышите навек.

Я храню тебя, Нотр-Дамский собор,
И сплетенье колений сплетаю в узор.
И не криком, ни словом: молчанье приму,
И тебя не отдам никому никому.
А под шорох и шёпот заснеженных вех,
Там где судьбы сплелися устами у всех,
Я тебя ни за что ни приму, не прощу:
Отойди, отойди, отойди в старину.

О как мне дорого и мило,
Седая старина веков:
Шотландия, и ты непобедима,
Я верю, вырвешься ты из оков.
Я верю, я не тъщусь надеждой боле,
К тебе спешу, спешу я вновь:
Молитвой выстроем мы ков:
Твои поля необозримы,
Ватагой буйных молодцов.

Редеет ливень. Жарко дышит
Земля от тяжести земной,
Ленивый вечер еле слышен,
И он даёт тебе покой.

Осенний шорох листопада,
Поверь, мне ничего не надо.
Не нужно, чтоб дремота лени
Всё пробуждала во мне пени,
И тайной сладостью томим
Стою я пред тобой один.

Неверно предо мной являются черты,
Нет, не напрасно-это ты.
Твой гибкий стан, твои прекрасны руки,
Не смог забыть я большей муки.
Дай прикоснуться к ним, хоть краткое свиданье,
Во мне твоё очарованье.
Тебе, прелестница, было б не с руки,
Прощать мои прелестные грехи.
И Муза ждёт, восторгом уповая,
Тебя, тебя одну желаю.
Ей не простить жеманнице одной,
Пора, пора ей на покой.
Порой восторгом тихо млея,
Порой собою я немею.
И тихий шёпот укоризн иль вежд,
Ни друга не давал, ни праздничных одежд.