Нина Кузнецова - Ледяной ключик

– Ты прав. Все мы, и мужчины, и женщины, по сути хотим, чтобы нас любили, ждём этого от супруга, только в различной форме. Мы мечтаем, чтобы жёны нами восхищались и не перечили, а во всём нас поддерживали, в каком бы мы настроении ни пребывали, будь то меланхолия или же неоправданный гнев. А они мечтают о поддержке и тепле, о нежных словах и вечной влюблённости. И ищут подтверждений этому, если мы молчим, то – в поступках, подарках, во взгляде. Им нужно чувствовать себя единственными ценными созданиями в нашей жизни.

– Выходит, и Маруся ждала от меня этих подтверждений? Оттого и засыпала меня дурацкими расспросами после десяти лет знакомства, как школьница, типа: «Ты меня любишь столь же сильно?» «Что за чушь, – думал я, – неужели я всей своей жизнью не доказал этого?» Думал, что она надо мной издевалась, хотела специально разозлить. Сейчас понимаю, что нет. Ошибался я.

– Многие ломаются на этом, и, как результат, рушатся крепкие семьи. Но мало осознать и понять вину – восстановить союз одной лишь трезвой головой не получится, если ушло чувство восхищения, умиления, обожания… Ушла любовь, одним словом.

– Что же в таком случае делать?

– Возвращать утерянные чувства. Другого пути нет. Я помогаю именно в этом.

– Когда вы обнаружили в себе этот дар? И как вам это удалось?

Я давно хотел задать пану Йенеку этот вопрос, но всё никак не решался…

Вацлав ответил не сразу. Сначала он встал, подошёл к камину и долго помешивал кочергой тлеющие угли. Настраивался. Или решал, что можно рассказать, а что нет. У каждого человека есть свои запретные зоны, куда других пускать не следует. В какой-то момент я было подумал, что пан разозлится на меня и, чего доброго, прогонит и не станет помогать.

Но он повернулся ко мне, и по выражению его глаз я понял, что он расположен к разговору. В этот момент мне показалось, что незнакомая мне синева мелькнула в его взгляде, как у молодого совсем юноши. Он прокашлялся.

– Это началось после того, как меня покинула моя любимая женщина… Она ушла в небытие. Я овдовел. Я никогда не называю её словом «жена», это очень узкое понятие и не подходит для наших с Лаурой взаимоотношений. Долго страдал, как если бы мне отрезали руку или ногу, а рана никак не заживала. Постоянная боль, только душевная, давящая, тупая и безысходная. Я чуть было не приложился к бутылке в тот момент. По-прежнему зарабатывал тем, что исполнял музыкальные произведения старинных композиторов, работал в Праге, стоял в основном на Карловом мосту, играл на мини-органе, был, проще сказать, уличным музыкантом. И вот в один осенний непогожий день людей не было вокруг меня, собирался дождь, и мне пора было уходить, а свои кроны я ещё не заработал. Дома у меня не было ужина, и я продолжал стоять в надежде на случай. Но по-прежнему никто не появлялся. От отчаяния я принялся утешать себя тем, что перебирал струны, играл что-то своё, импровизировал. В какой-то момент вспомнил Лауру… Полилась музыка. Это было сплетение осеннего холодного безнадёжного дня, пустого ужина и моей тоски по любимой. Получилось красивое произведение. Не заметил, как оказался в окружении промокших, но счастливых людей, под единой крышей из сплетённых зонтов… Все они стояли не шелохнувшись и слушали, в их глазах читалось восхищение…

Надо сказать, что в тот день я отужинал в ресторане. Но это не главное. Самым главным было то, что именно в тот пасмурный день я совершил небывалое открытие. Я открыл закон сохранения любви.

– Что? Любви? – перебил я его, недоумевая.

– Любви – той энергии, которую мы принимаем за это чувство. Объясняю. Когда мы кого-то любим, рождается некая очень сильная и мощная энергия и никуда не девается после, даже если любовь якобы проходит либо объект любви уходит от вас. Она томится внутри вас, и ей необходим выход. Пока его нет, могут быть проблемы у вас с настроением, с психикой. Любовь должна перетекать во что-то, трансформироваться, к примеру, в произведения искусства. Когда я написал своё первое музыкальное произведение, мне сразу же полегчало, я выпустил значительную часть этой томившейся нерастраченной энергии. Это я и понял в тот день, в ресторане, в тот самый момент, когда я заказал себе отбивную. Я вкушал честно заработанный ужин, запивал его красным вином и успокаивался, впервые после ухода Лауры мне было хорошо и спокойно. А дальше произошло самое интересное…

Спустя несколько дней, когда я опять был на мосту, ко мне подошла женщина… Лицо её было неестественно возбуждённое, красное, говорила она с придыханием, проглатывая слова, и я не сразу понял, что она хотела. Оказалось следующее. В тот самый несчастный и унылый день, когда я сочинил свою первую сонату, её услышал мужчина, муж этой женщины, что подошла ко мне. По её словам, они собирались разводиться, была назначена дата этого невесёлого события их жизни.