Игорь Филатов - День Первой Бабочки. Сборник стихов

Вот и пришел ноябрь,

Бог ему судья…

Может, кто любит, но я – бр-р-р! —

Ненавижу ноябрь я.

Все неустроенно, запустело,

Бесцветно, промокло насмерть,

Простыло и заболело

Мерзким хроническим насморком.

Говоришь: нет плохой погоды?

Взгляни в окно – таки есть!

Злая шутка предателя-года,

За июль жестокая месть.

Терплю! Но молчать труднее,

Чем писать плохие стихи.

…ничто не вечно под луной,

да и сама луна не вечна…

…но ты останешься такой,

как в этом платье подвенечном…

…наступит старость, смерть придет,

а вслед за ней придет забвенье…

…летит бумажный самолет,

летит в другое измеренье…

…где через тысячу времен

ты будешь ждать меня, как ныне…

…и я приду – таков закон:

я вижу все, как на картине…

…весна, и яблоневый сад,

и лепестки тебе на плечи…

…роняет день…

Ни рай, ни ад —

лишь этот миг пребудет вечен!

И это есть любовь?! Так вот она какая?

Зачем же лгут поэты, зачем романы лгут?

Зачем они её не назовут

Тем именем, что ей подходит более?

Болезнь она, ломающая волю,

Кусающая сердце, как змея,

Безумьем поражающая разум.

Счастливые, кто не любил ни разу,

Несчастные, кто болен, как и я.

Всегда чего-то ждать, сомненьями терзаться,

То нежностью горячей, то желчью истекать,

То глухо, безнадёжно ревновать

Ко всякому, кто станет между нами;

Томительными, долгими часами

Быть рядом, видеть, слышать, говорить,

Руками невзначай соприкасаться —

И не сказать, не выдать, не признаться…

Не правда ли, как весело любить?

Пусть тайна жжёт огнем, пусть кровь бежит по кругу,

Пусть страшно и жестоко неистовствует плоть,

И губит, и в гниющее дупло

Измученную душу превращает,

Но я благодарю, а не прощаю

Несчастную, безмолвную любовь,

Так странно приоткрывшую собою

Сияющее небо голубое

Сквозь чёрную, запёкшуюся кровь.

Я знаю – всё пройдет, любовь меня отпустит,

Залечит время раны, я выживу, как пёс,

И даже задеру, как прежде, нос,

И буду вновь свободой упиваться,

И даже, может быть, слегка влюбляться…

Но не любить! Любовь и вправду зла,

Уж мне ль не знать, на что она похожа,

Не дай мне бог ещё такой! И всё же

Какое счастье, что она была!

У него длинный-длинный нос,

Деревянна его башка,

У него недостатков – воз,

А достоинств – одно пока.

Он пришёл с рюкзачком ко мне,

Пальтецо на худых плечах,

И не принц, и не на коне,

И вообще, как жених – не ах!

Только смелый весёлый взгляд

Да улыбка на пол-лица:

«Нет проблем!» А проблемы – в ряд

Без начала и без конца.

Ищет, вроде, какой-то клад,

И врагов полно, и друзей.

Мне знакомые говорят:

«Пропадёшь ни за грош, ей-ей!

Ты его обтеши сперва,

Научи да остепени.

Пусть поймёт – ты во всём права!

Не получится – прочь гони.

Пётр Петрович в тебя влюблён,

Будет тряпкой лежать у ног,

Всё при нём, и в стихах силён.

А тому – укажи порог!»

Я не спорю, я просто жду…

Как всегда – телефон в ночи:

«Здравствуй, куколка, я иду!

Дверь открой – потерял ключи!»

Длинноносый, башка – бревно,

Забияка, хвастун, осёл…

А достоинств всего одно —

Я люблю его! Вот и всё!

Есть у меня ковёр-самолёт,

Старенький, надёжный.

Сел поудобней, а хочешь – лёг.

Дальше совсем несложно:

Фразу тихонько шепнул одну,

Вздыбилось облачко пыли,

И через пару-тройку минут

Крыши внизу поплыли…

Автомобили-букашки ползут,

Лента реки сверкает,

Те, что остались там, внизу,

Знать обо мне не знают.

Если и голову кто задерёт,

Вряд ли меня заметит —

Ближе я к свету, который тот…

Сплюнуть! Не шутим с этим!

Ветер догнал, рядом присел,

Свесив длинные ноги,

Чуть поболтали, и полетел

Дальше своей дорогой.

Ласточки чиркнули: вжик – и нет!

За облаками скрылись,

Только испуг холодком по спине,

Пальцы в ковёр вцепились.

Страшно! Захватывает дух!

Там, подо мною – бездна.